Битва за Сирию. От Вавилона до ИГИЛ

«Но если крестовые походы оказали известное влияние на культуру Западной Европы, познакомив европейцев с более высокой культурой Востока, то восточным странам они принесли лишь разгром и разорение. Византии никогда уже не удалось оправиться от ударов, нанесенных ей четвертым крестовым походом и грабительским владычеством “Латинской империи”. В странах мусульманского Востока крестоносцы оставили память о своем варварстве и жестокости. Имя христиан-европейцев, “франков”, стало ненавистным и презираемым на всем Востоке»[12].

Говоря о последствиях Крестовых походов, практически все исследователи упоминают резкое увеличение торговой деятельности и флотов Венеции и Генуи. Ну а говоря о Франции — это Марсель и другие средиземноморские города. Однако мало кто знает о том, что десятки островов в Восточном Средиземноморье остались в руках крестоносцев и венецианцев — Крит, Кипр, Родос, Кикладские, Ионические и другие острова. Острова использовались как базы пиратских флотилий и как пункты сосредоточения войск для вторжения на Ближний Восток.

Глава 4. Сирия при мамлюках

В середине XIII века Сирия вошла в состав государства мамлюков. Мамлюками (белыми рабами) на Ближнем Востоке называли отряды половцев, состоявших на службе в Египте и Сирии.

Монголы, пленившие половцев в причерноморских степях, обращали их в рабство, а генуэзские и венецианские купцы большими партиями привозили их на Ближний Восток. Согласно ряду источников, в Египте и Сирии среди мамлюков было много и русских. Дело в том, что в 1237–1240 гг. татары захватили на Руси десятки тысяч пленных и увели их с собой. Далее через генуэзские порты Черного моря их перевозили на Ближний Восток.

Для комплектования мамлюкских частей использовались купленные на невольничьих рынках мальчики. Их отправляли в специальные военные школы, где учили арабскому языку, чтению, письму, основам мусульманской религии и шариата.

По своему общественному строю мамлюкское государство не отличалось от других государств, образованных в бывших владениях Аббасидского халифата. Земля находилась в собственности государства и облагалась поземельным налогом. Султаны наделяли мамлюков землями икта[13] на условиях несения военной службы.

Постепенно сложилась мамлюкская феодальная иерархия. Во главе государства стоял султан, который владел огромными земельными наделами, многочисленными ремесленными предприятиями, доходом от таможен. Крупнейшими феодалами были беи и эмиры тысяч, им подчинялись эмиры сотен. На самой низкой ступени феодальной лестницы стояли мелкие феодалы — эмиры десятков или пяти воинов. В феодальных землевладениях большое место занимали вакфы — владения мусульманских духовных учреждений.

В конце 50-х гг. XIII века в Сирию вторглась орда татаро-монгол под предводительством хана Хулагу. Поход Хулагу затевался как общемонгольское дело и в 1246 г. по приказу великого хана «каждый улус должен был поставить в армию Хулагу по два человека из каждого десятка воинов».

К сожалению, нет данных, сколько воинов Хулагу поставил улус великого князя владимирского Александра Ярославовича.

Любопытно, что сам Хулагу был тенгрианцем, то есть язычником, исповедовавшим культ Тенгри — обожествленного неба, а вот его старшая жена Докуз-хатун была христианкой. Активное участие в походе Хулагу принял вассал монголов царь армянской Киликии Хетум I.

Армянский историк Хэйтон считает, что план военной кампании монголов, видимо, решался на встрече между Хулагу и его верным вассалом — царем Армении Хетумом I. «Хан предложил Хетуму присоединиться со всей армянской армией на высоте Эдеса, так как он намеревался дойти до Иерусалима, чтобы очистить Святую землю от мусульман и передать ее христианам. Царь Хетум, вне себя от радости от подобной новости, собрал внушительную армию и соединился с войсками Хулагу». Со своей стороны армянский патриарх благословил хана.

К монголам примкнул и зять Хетума князь Антиохии и граф Триполи Боэмунд VI.

Хулагу покинул Монголию в октябре 1253 г., но двигался крайне медленно. Завоевав ряд областей в Средней Азии, Хулагу потребовал покорности от багдадского халифа аль-Мустасима. Тот проигнорировал ультиматум монгольского командующего, хоть и не располагал силами, чтобы ему противостоять. Среди сановников, окружавших аль-Мустасима, не было единства по поводу мер, которые нужно предпринять для обороны страны. К тому же аль-Мустасим перестал выплачивать жалованье наемному войску, и его пришлось распустить.