Битва за рубль. Взгляд участника событий

Из служебной записки автора Председателю Банка России

(22 июля 1998)

Ситуация с непогашенной и нарастающей задолженностью Минфина перед Банком России по погашению ранее выпущенных государственных ценных бумаг и уплате купонов по ним ставит Россию на грань экономического и политического кризиса. Сегодня стало очевидно, что в ситуации отсутствия результатов деятельности Правительства по части сбора налогов задолженность будет иметь тенденцию к росту, по крайней мере в ближайшие несколько недель. Этому будет «способствовать» решение Правительства о невыпуске новых ГКО: российские банки испытывают стойкое неприятие к этому инструменту (нерешенные налоговые проблемы, склонная к резким колебаниям ценовая динамика и следовательно проблемы с прибылями и убытками, отсутствие длинных пассивов) плюс к этому наша рестриктивная денежная политика заставляет их искать источники ликвидности, – следовательно, не исключено, что банки пойдут на некоторое сокращение своего портфеля ГКО для решения текущих проблем с ликвидностью. Таким образом, если в качестве (достаточно оптимистической) гипотезы принять, что Минфину на аукционах в течение августа удастся рефинансировать только 50% погашаемых выпусков (при 100%-ном рефинансировании портфеля Банка России), то новая валовая задолженность до конца августа может составить 12—13 млрд рублей. Очевидно, что выплатить 20 млрд рублей в течение августа Минфин будет просто не в состоянии.

В сложившейся ситуации у Банка России есть две альтернативы поведения: 1) продолжать последовательно проводимую на протяжении последних лет денежную политику, направленную на низкую инфляцию и стабильность курса рубля, либо 2) изменить цели и содержание проводимой денежно-кредитной политики.

Реализация первого варианта возможна в двух подвидах: 1) Банк России настаивает на погашении Минфином его задолженности, пусть даже и путем полного прекращения финансирования иных расходов бюджета (может быть, за исключением обслуживания внешнего долга) или 2) Банк России перекладывает бремя изъятия ликвидности на банковскую систему путем дальнейшего сокращения ее кредитования и повышения резервных требований. Совершенно очевидно, что в одном случае Банк России входит в конфликт с Правительством (которое будет поддержано Советом Федерации и, скорее всего, Думой и Администрацией Президента), в другом случае неизбежен конфликт с олигархами и огромные проблемы устойчивости банков.

Второй вариант также может быть рассмотрен в двух подвариантах: 1) Банк России настаивает на том, что расслабление денежной политики (читай – кредитование бюджета) возможно только в рамках изменения законодательства, будь таковое – Банк России безусловно будет его исполнять; 2) все делается втихую.

Совершенно очевидно, что любой сценарий развития событий чреват обвинениями в адрес Банка России, главным мотивом в которых будет звучать «доведение страны до экономической катастрофы» – либо по причине остановки бюджетного финансирования, либо по причине краха банковской системы, либо по причине повышения инфляции и дестабилизации валютного рынка и рынка ГКО вследствие этого.

Наихудшими сценариями с точки зрения последствий являются вторые в каждом из вариантов. В случае сценария жесткой политики, коллапс банковской системы, пожалуй, наиболее серьезная экономическая катастрофа, которая (если ее не решать путем предоставления экстренной финансовой помощи за счет эмиссионных источников) откинет экономику России на несколько лет назад с точки зрения институционально-экономического развития. В случае ослабления политики «втихую», на Банк России ложится вся ответственность за нарушение законодательства, за искажение отчетности перед МВФ и введение мирового финансового сообщества в заблуждение относительно реального положения дел и реальной экономической политики Правительства и Банка России. Безусловно, долго сохранять в тайне такую политику невозможно: уже вчера Минфин донес до сведения основных бюджетополучателей информацию «об аресте счетов Минфина Банком России», следует ожидать, что в ближайшие дни эти события выльются на страницы газет и в депутатские запросы. Скрывать состояние дел от МВФ можно максимум в течение 15—20 дней – до тех пор, пока у них не появится достаточный статистический ряд по данным пятидневной отчетности для того, чтобы задать нам правильные вопросы.