Битва за Рим

Что Котта и Рутилия (мать Аврелии) думают по поводу своего одаренного внука, Аврелия не знала, поскольку не рассказывала им о его способностях и вообще старалась скрывать от них мальчика. Собственно, она прятала юного Цезаря почти от всех. Его таланты повергали ее в трепет и заставляли втайне мечтать об ослепительном будущем. Однако куда чаще это становилось для нее причиной глубокого уныния. Если бы она знала все его слабости и недостатки, ей было бы проще иметь с ним дело. Но кто может похвастаться, что постиг душу ребенка, которому еще не исполнилось и двух лет? Прежде чем продемонстрировать своего необыкновенного сына миру, Аврелия хотела лучше разобраться в его натуре, чувствовать себя с ним более уверенно. Она никак не могла избавиться от опасения, что ему не хватит силенок совладать с тем даром, которым наделила его причудница-природа.

Сын отличался чувствительностью, – это ей было известно. Обескуражить его было не трудно. Но горевал он недолго. Природа наделила его жизнерадостностью, какой сама Аврелия никогда не обладала. Его энтузиазм был воистину безграничным, мозг работал так стремительно, что впитывал сведения, как огромная рыба, втягивающая в себя воды моря, в котором живет. Больше всего Аврелию беспокоила его доверчивость, стремление маленького Цезаря подружиться с кем угодно, его нежелание прислушиваться к ее наставлениям, помедлить и поразмыслить получше, понять, что мир существует не только для того, чтобы удовлетворять его желания, ибо в нем часто встречаются весьма опасные люди.

Одновременно она понимала, что такое копание в душе малыша не имеет смысла. Хотя ум мальчика мог переварить невероятно много, но жизненного опыта ему недоставало. Пока юный Цезарь был просто-напросто губкой, впитывающей любую влагу, в которую погружался; если же субстанция оказывалась недостаточно жидкой, он принимался за нее, стараясь довести до необходимой консистенции. Конечно, у него имелись недостатки и слабости, но Аврелия не знала, носят ли они постоянный характер, или же это просто этапы развития. К примеру, он был осведомлен о своей неотразимости и вовсю этим пользовался, чтобы вить из окружающих веревки. Его беспомощной жертвой становилась среди прочих тетушка Юлия, не способная противиться его уловкам.

Матери не хотелось, чтобы мальчик пускал в ход свое очарование. Самой Аврелии (по ее собственному убеждению) обаяние не было присуще ни в малейшей степени, и она испытывала презрение к привлекательным людям, ибо знала, как легко они добиваются желаемого и как мало его ценят. Обаяние было для нее признаком легковесности, которая никогда не позволит мужчине стать подлинным лидером. Юному Цезарю придется от него избавиться, иначе ему не добиться успеха среди римлян, которые выше прочего ставят именно серьезность. Кроме того, мальчик был просто хорошеньким – еще одно нежелательное качество. Но как сделать некрасивым красивое лицо, тем более что красота унаследована от обоих родителей?

Итогом всех этих тревог, развеять которые могло одно лишь время, стала граничившая с суровостью строгость к маленькому сыну: Аврелия не склонна была закрывать глаза на проступки, часто сходившие с рук его сестрам; готова была скорее пожурить его, чем утешить, часто порицала и бранила. Все остальные души в нем не чаяли, а сестры и кузины откровенно баловали; мать же понимала, что ей досталась роль злой мачехи. Если больше некому было проявить строгость, приходилось делать это самой. Мать Гракхов Корнелия не стала бы колебаться.

Задача найти педагога, которому можно было бы доверить воспитание ребенка (мальчику еще несколько лет полагалось бы оставаться на попечении женщин), не пугала Аврелию; напротив, она приступила к поискам с энтузиазмом. Жена Суллы Элия отсоветовала ей останавливать выбор на воспитателе-рабе, – это еще более усложнило проблему. Не питая большого уважения к Клавдии, жене Секста Цезаря, она не собиралась спрашивать совета у нее. Если бы сыном Юлии занимался педагог, Аврелия непременно обратилась бы к ней, однако Марий-младший, единственный ребенок в семье, посещал школу, чтобы не лишаться общества сверстников. Точно так же собиралась в свое время поступить с сыном и Аврелия; однако теперь она понимала, что об этом не может быть и речи. Среди сверстников юный Цезарь превратился бы либо в мишень для насмешек, либо в предмет всеобщего обожания, а она считала недопустимым и то и другое.

За советом Аврелия отправилась к своей матери Рутилии и единственному брату матери Публию Рутилию Руфу. Дядя Публий неоднократно приходил ей на помощь, в том числе и в вопросе замужества.