Читаем Битва за прошлое. Как политика меняет историю полностью

<p>Памятники на страже стабильности и революционный процесс</p>

Во времена стабильности, когда долго не меняются доминирующие интерпретации мира (дискурс гегемонии, если использовать терминологию Эрнесто Лаклау и Шанталь Муфф[92]), памятники становятся частью городского пейзажа, архитектурными приметами пространства. Если интерпретации не меняются в течение жизни нескольких поколений, то значительная часть памятников начинает выполнять функцию напоминания о событиях и людях, актуальность которых больше не ощущается обществом. Пользуясь определением Поля Рикёра, это можно назвать «навязанной памятью»[93], в которой доминирующая группа определяет, что надо помнить, а о чем обществу лучше забыть.

Но периодически в ткани исторической реальности случаются разрывы. В революционные эпохи меняются интерпретации и оценки. Что происходит в эти периоды с пространством символов? В зависимости от радикализма новой элиты и ее идей она либо сносит памятники и ставит свои (как вариант, восстанавливает памятники, снесенные в предыдущем цикле), либо устанавливает собственные памятники рядом со старыми.

Памятники, поставленные когда-то для утверждения общественных идей путем прославления людей, олицетворявших эти идеи, теряют свои свойства по мере смены ценностных ориентиров. Эта смена может быть мгновенной, революционной, либо растягиваться на поколения, пока в какой-то момент молодежь не осознает, что ей далеки идеалы, воплощенные в каменных людях на площадях современных городов.

Каждая революция сопровождалась сносом памятников, поставленных старым режимом. Первым памятником, снесенным когда-то американцами, была конная статуя короля Георга III, установленная в Нью-Йорке в 1770-м; в июле 1776 года ее разрушили жители, вдохновленные публичным чтением только что принятой Декларации независимости, устроенным по указанию генерала Вашингтона[94].

Богатая революциями история Парижа позапрошлого столетия может быть рассказана как повесть о памятниках. В годы Французской революции XVIII века в столице уничтожили памятники Бурбонам — основателю династии Генриху IV и Людовику XIV. В эпоху Наполеона в память о победах императора на месте памятника Людовику была установлена Вандомская колонна, увенчанная бронзовой статуей Бонапарта. В 1818 году, во времена Реставрации, эту статую переплавили, вновь отлив из ее металла памятник Генриху IV. При следующей смене власти, в 1833 году, колонну снова увенчала статуя Бонапарта. Через несколько десятилетий Вандомскую колонну снесла новая революция: 12 апреля 1871 года Парижская коммуна приняла декрет:

Парижская коммуна, считая, что императорская колонна на Вандомской площади является памятником варварству, символом грубой силы и ложной славы, утверждением милитаризма, отрицанием международного права, постоянным оскорблением побежденных со стороны победителей, непрерывным покушением на один из трех великих принципов Французской республики — Братство, постановляет:

Статья первая и единственная — колонна на Вандомской площади будет разрушена[95].

18 мая 1871 года колонна была повалена на землю при большом стечении народа, а после падения Коммуны восстановлена на прежнем месте.

Революция 1917 года в России сопровождалась демонтажом и разрушением памятников царям и государственным деятелям империи. Были разрушены многочисленные статуи царя-освободителя Александра II, в свое время установленные крестьянскими обществами в знак благодарности; в Киеве монумент Петру Столыпину сначала украсили красным галстуком, потом подвесили на блоках и цепях, очевидно, изображая посмертную казнь, и лишь затем демонтировали[96].

Этот ряд примеров можно продолжать — и он, вполне вероятно, будет расти в разных странах, в которых происходят революционные перемены. Победа над ГКЧП была увенчана демонтажем памятника Феликсу Дзержинскому на Лубянской площади 22 августа 1991 года, а обсуждение возможности его возвращения в 2021 году воспринимается как символ реставрации «старого режима». События Евромайдана ускорили украинский «ленинопад» в 2013–2015 годах.

<p>История V. Ленин в Киеве, или Неустойчивые памятники</p>
Перейти на страницу:

Похожие книги

Абсолютное зло: поиски Сыновей Сэма
Абсолютное зло: поиски Сыновей Сэма

Кто приказывал Дэвиду Берковицу убивать? Черный лабрадор или кто-то другой? Он точно действовал один? Сын Сэма или Сыновья Сэма?..10 августа 1977 года полиция Нью-Йорка арестовала Дэвида Берковица – Убийцу с 44-м калибром, более известного как Сын Сэма. Берковиц признался, что стрелял в пятнадцать человек, убив при этом шестерых. На допросе он сделал шокирующее заявление – убивать ему приказывала собака-демон. Дело было официально закрыто.Журналист Мори Терри с подозрением отнесся к признанию Берковица. Вдохновленный противоречивыми показаниями свидетелей и уликами, упущенными из виду в ходе расследования, Терри был убежден, что Сын Сэма действовал не один. Тщательно собирая доказательства в течение десяти лет, он опубликовал свои выводы в первом издании «Абсолютного зла» в 1987 году. Терри предположил, что нападения Сына Сэма были организованы культом в Йонкерсе, который мог быть связан с Церковью Процесса Последнего суда и ответственен за другие ритуальные убийства по всей стране. С Церковью Процесса в свое время также связывали Чарльза Мэнсона и его секту «Семья».В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Мори Терри

Публицистика / Документальное
1917. Разгадка «русской» революции
1917. Разгадка «русской» революции

Гибель Российской империи в 1917 году не была случайностью, как не случайно рассыпался и Советский Союз. В обоих случаях мощная внешняя сила инициировала распад России, используя подлецов и дураков, которые за деньги или красивые обещания в итоге разрушили свою собственную страну.История этой величайшей катастрофы до сих пор во многом загадочна, и вопросов здесь куда больше, чем ответов. Германия, на которую до сих пор возлагают вину, была не более чем орудием, а потом точно так же стала жертвой уже своей революции. Февраль 1917-го — это начало русской катастрофы XX века, последствия которой были преодолены слишком дорогой ценой. Но когда мы забыли, как геополитические враги России разрушили нашу страну, — ситуация распада и хаоса повторилась вновь. И в том и в другом случае эта сила прикрывалась фальшивыми одеждами «союзничества» и «общечеловеческих ценностей». Вот и сегодня их «идейные» потомки, обильно финансируемые из-за рубежа, вновь готовы спровоцировать в России революцию.Из книги вы узнаете: почему Николай II и его брат так легко отреклись от трона? кто и как организовал проезд Ленина в «пломбированном» вагоне в Россию? зачем английский разведчик Освальд Рейнер сделал «контрольный выстрел» в лоб Григорию Распутину? почему германский Генштаб даже не подозревал, что у него есть шпион по фамилии Ульянов? зачем Временное правительство оплатило проезд на родину революционерам, которые ехали его свергать? почему Александр Керенский вместо борьбы с большевиками играл с ними в поддавки и старался передать власть Ленину?Керенский = Горбачев = Ельцин =.?.. Довольно!Никогда больше в России не должна случиться революция!

Николай Викторович Стариков

Публицистика
10 мифов о 1941 годе
10 мифов о 1941 годе

Трагедия 1941 года стала главным козырем «либеральных» ревизионистов, профессиональных обличителей и осквернителей советского прошлого, которые ради достижения своих целей не брезгуют ничем — ни подтасовками, ни передергиванием фактов, ни прямой ложью: в их «сенсационных» сочинениях события сознательно искажаются, потери завышаются многократно, слухи и сплетни выдаются за истину в последней инстанции, антисоветские мифы плодятся, как навозные мухи в выгребной яме…Эта книга — лучшее противоядие от «либеральной» лжи. Ведущий отечественный историк, автор бестселлеров «Берия — лучший менеджер XX века» и «Зачем убили Сталина?», не только опровергает самые злобные и бесстыжие антисоветские мифы, не только выводит на чистую воду кликуш и клеветников, но и предлагает собственную убедительную версию причин и обстоятельств трагедии 1941 года.

Сергей Кремлёв

Публицистика / История / Образование и наука
188 дней и ночей
188 дней и ночей

«188 дней и ночей» представляют для Вишневского, автора поразительных международных бестселлеров «Повторение судьбы» и «Одиночество в Сети», сборников «Любовница», «Мартина» и «Постель», очередной смелый эксперимент: книга написана в соавторстве, на два голоса. Он — популярный писатель, она — главный редактор женского журнала. Они пишут друг другу письма по электронной почте. Комментируя жизнь за окном, они обсуждают массу тем, она — как воинствующая феминистка, он — как мужчина, превозносящий женщин. Любовь, Бог, верность, старость, пластическая хирургия, гомосексуальность, виагра, порнография, литература, музыка — ничто не ускользает от их цепкого взгляда…

Малгожата Домагалик , Януш Вишневский , Януш Леон Вишневский

Публицистика / Семейные отношения, секс / Дом и досуг / Документальное / Образовательная литература