Памятники на страже стабильности и революционный процесс
Во времена стабильности, когда долго не меняются доминирующие интерпретации мира (дискурс гегемонии, если использовать терминологию Эрнесто Лаклау и Шанталь Муфф[92]), памятники становятся частью городского пейзажа, архитектурными приметами пространства. Если интерпретации не меняются в течение жизни нескольких поколений, то значительная часть памятников начинает выполнять функцию напоминания о событиях и людях, актуальность которых больше не ощущается обществом. Пользуясь определением Поля Рикёра, это можно назвать «навязанной памятью»[93], в которой доминирующая группа определяет, что надо помнить, а о чем обществу лучше забыть.
Но периодически в ткани исторической реальности случаются разрывы. В революционные эпохи меняются интерпретации и оценки. Что происходит в эти периоды с пространством символов? В зависимости от радикализма новой элиты и ее идей она либо сносит памятники и ставит свои (как вариант, восстанавливает памятники, снесенные в предыдущем цикле), либо устанавливает собственные памятники рядом со старыми.
Памятники, поставленные когда-то для утверждения общественных идей путем прославления людей, олицетворявших эти идеи, теряют свои свойства по мере смены ценностных ориентиров. Эта смена может быть мгновенной, революционной, либо растягиваться на поколения, пока в какой-то момент молодежь не осознает, что ей далеки идеалы, воплощенные в каменных людях на площадях современных городов.
Каждая революция сопровождалась сносом памятников, поставленных старым режимом. Первым памятником, снесенным когда-то американцами, была конная статуя короля Георга III, установленная в Нью-Йорке в 1770-м; в июле 1776 года ее разрушили жители, вдохновленные публичным чтением только что принятой Декларации независимости, устроенным по указанию генерала Вашингтона[94].
Богатая революциями история Парижа позапрошлого столетия может быть рассказана как повесть о памятниках. В годы Французской революции XVIII века в столице уничтожили памятники Бурбонам — основателю династии Генриху IV и Людовику XIV. В эпоху Наполеона в память о победах императора на месте памятника Людовику была установлена Вандомская колонна, увенчанная бронзовой статуей Бонапарта. В 1818 году, во времена Реставрации, эту статую переплавили, вновь отлив из ее металла памятник Генриху IV. При следующей смене власти, в 1833 году, колонну снова увенчала статуя Бонапарта. Через несколько десятилетий Вандомскую колонну снесла новая революция: 12 апреля 1871 года Парижская коммуна приняла декрет:
Парижская коммуна, считая, что императорская колонна на Вандомской площади является памятником варварству, символом грубой силы и ложной славы, утверждением милитаризма, отрицанием международного права, постоянным оскорблением побежденных со стороны победителей, непрерывным покушением на один из трех великих принципов Французской республики — Братство, постановляет:
Статья первая и единственная — колонна на Вандомской площади будет разрушена[95].
18 мая 1871 года колонна была повалена на землю при большом стечении народа, а после падения Коммуны восстановлена на прежнем месте.
Революция 1917 года в России сопровождалась демонтажом и разрушением памятников царям и государственным деятелям империи. Были разрушены многочисленные статуи царя-освободителя Александра II, в свое время установленные крестьянскими обществами в знак благодарности; в Киеве монумент Петру Столыпину сначала украсили красным галстуком, потом подвесили на блоках и цепях, очевидно, изображая посмертную казнь, и лишь затем демонтировали[96].
Этот ряд примеров можно продолжать — и он, вполне вероятно, будет расти в разных странах, в которых происходят революционные перемены. Победа над ГКЧП была увенчана демонтажем памятника Феликсу Дзержинскому на Лубянской площади 22 августа 1991 года, а обсуждение возможности его возвращения в 2021 году воспринимается как символ реставрации «старого режима». События Евромайдана ускорили украинский «ленинопад» в 2013–2015 годах.
История V. Ленин в Киеве, или Неустойчивые памятники