Битва за Ориент

После операции уничтожения противника вам предстоит захватить Брегу. Далее, не нанося урона нефтеналивному заводу и нефтехранилищам, поджечь пару-тройку бочек с напалмом и кучу резиновых шин, дающих нужный эффект, файеры и подготовленные фейерверки невдалеке от побережья, тщательно, многократно заснять пламя и дымы на плёнку. Для этого с вами отправляется наш военный спецкор. Огонь и дымы должны быть хорошо видны с моря, откуда, с борта наших эсминцев, за ними будут наблюдать корреспонденты иностранных СМИ, участвующие в информационной операции против Каддафи.

Всё должно выглядеть так, будто бы отступающие правительственные войска выполнили приказ полковника и подожгли нефтепровод и хранилища, чтобы они не достались «восставшему народу Ливии». Проследите за спецкором, чтобы работа была сделана добротно, не торопясь. Просмотрите всю отснятую плёнку, прежде чем возвращаться.

И имейте в виду, если вы вновь не выполните приказ, то лучше бы вам остаться на том ливийском берегу! Я уж не говорю о неминуемом разжаловании. Всё ли вам понятно, майор?

– Да, сэр!

– Тогда действуйте, и да сопутствует вам удача!..

* * *

– Мы, мусульмане, с уважением относимся к вашему Богу, только считаем, что Иса – наби. И Мухаммед тоже – наби[26]. Последний.

Дорошин внимательно слушал, как дискутируют о религии два вечных спорщика на эту тему: православный христианин Борислав и самый активный защитник ислама в их группе спецназа – сирийский капитан Мазен.

Мазен считался среди своих «продвинутым» мусульманином. Его отец был священнослужителем и известным на родине человеком, выходцем из рода суннитских улемов[27].

Сириец постоянно сыпал цитатами из Корана по поводу и без повода, подчёркивая свою набожность и грамотность в области религиозного культа. Мазен всегда настаивал на том, что деньги для него – не главное и что он находится в Ливии по «идейным соображениям». Однако от денег не отказывался.

В своё время молодой человек, выходец из обеспеченной семьи, получил неплохое образование в Англии, где окончил военный колледж, и свободно говорил по-английски, на котором вполне сносно объяснялся и серб.

За несколько лет пребывания в Ливии Борислав неплохо освоил арабский разговорный язык, однако, когда речь заходила о принципиальных вещах, он всегда переходил на английский. Павел уже отметил для себя эту его особенность.

Как бывший переводчик, Дорошин также хорошо знал, что глубокое волнение сковывает язык, и человек, ранее свободно общавшийся на чужом языке, вдруг начинает спотыкаться.

– Библия – хорошая книга, – продолжал размышления Мазен. – Мы признаём её, как и многие другие священные книги, относящиеся к иным религиям. Только считаем, что за две тысячи лет люди, постоянно переписывая и переводя Инджиль[28] на разные языки, внесли туда всякие неточности и исправления от себя. Коран – более современная книга, а значит, и более точная! В ней сформулированы самые последние предопределения Создателя. И поверить в Святую Троицу я лично никак не могу. Как такое может быть: три ангела в одном лице?! Всевышний только один!..

– Видишь ли, Мазен, – возразил ему Борислав, – Всевышний, может, и один, только он у нас разный. Ваш бог учит осуждать и судить. А наш говорит: «Не судите, да не судимы будете!»[29] Ваш бог – грозный и страшный. Он призывает к джихаду – священной войне с неверными. А наш – кроткий. Он учит любить ближнего своего и всё ему прощать: «…дабы и Отец ваш Небесный простил вам согрешения ваши»[30]. Христос учит: «не убий!» – свободно, со знанием дела цитировал Писание православный воин.

– А почему же тогда ты, человек верующий, носишь оружие и убиваешь людей? – округлил глаза Мазен.

– Я воюю не с людьми, а со злом и с грехами рода человеческого: жадностью, ненавистью, алчностью, жаждой наживы, защищая слабого. Так учит нас Христос. Он говорит, что «нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих!»[31]

Дорошин слушал, как просто, искренно и вместе с тем очень грамотно и доказательно излагал свои религиозные воззрения немногословный в иной ситуации боснийский серб, и даже позавидовал ему: «Надо же, какая убеждённость! А ведь, похоже, Борислав едва обучен грамоте. Уж, во всяком случае, академий не оканчивал!..»

А ещё Павел испытал стыд. Было стыдно и обидно. Прежде всего за себя, а также за свой Третий Рим, который до сих пор всё не может найти в себе силы, чтобы покаяться в грехах, совершённых страной за целый век. Покаяться, пока не поздно, чтобы разорвать пелену тумана и выйти наконец из «гадких болот» празднословия и обмана, на твёрдую сушу истины! Разорвать путы и вернуться «домой» после долгого странствия, как блудный сын к своему отцу…

* * *

Батальон бригады спецназа в составе двух рот с усилением в виде трёх танков Т-64 советского образца под командованием Борислава занял наспех подготовленные позиции вдоль кромки моря за первыми песчаными дюнами.