Битва за Норд-Ост

В республике после ее восстановления сложилась парадоксальная ситуация. Прибывшее население требовало рабочих мест, но создаваемые рабочие места не заполнялись. Чем же занимались люди, для которых создавались рабочие места? Где они работали? В первую очередь в торговле. Например, в организациях респотребсоюза (райпо, сельпо, магазинах) 85–90 % должностей занимали чеченцы. Многие выезжали на заработки в северные районы или, как в народе говорили, на “шабашки”, где можно было сорвать дурные деньги. Как на “шабашках” жили и работали — лучше не вспоминать. В некоторых районах после знакомства с “шабашниками” из Чечено-Ингушетии местные органы принимали решение в районы их вообще не пускать. После восстановления республики за всю ее историю на всех уровнях республиканские власти подсчитывали, сколько мужского населения коренных национальностей, в т. ч. чеченцев и ингушей не занято обществен но-полезным трудом. Но подсчитать так и не смогли. В местных средствах информации, в высгуплениях руководителей фигурировали самые разные цифры: от 40 до 200 тыс. В то же время в промышленности и сельском хозяйстве республики наблюдался дефицит рабочей силы, который негативно отражался на состоянии экономики. На одном из плену-мов обкома указывалось, что нехватка 2800 механизаторов в сельском хозяйстве республики — главная причина простоя тракторов и несвоевременного проведения сельскохозяйственных работ.

Чеченцы охотно шли работать в милицию, но придя, выполнять функции не всегда могли, их вынуждены были увольнять. Один министр внутренних дел заявил, что министерство напоминает отдел кадров с двумя дверями. У одних дверей очередь поступающих на работу, у других очередь уволенных с работы»[89].

Кстати, в своей статье Каламбет приводит статистические данные о состоянии республики в период одиннадцатой пятилетки (1981–1985 гг.) Некоторые цифры стоит привести. За названный период валовое общественное производство ежегодно росло в СССР и РСФСР на 3,1 процента, в Чечено-Ингушетии оно снижалось на 1 процент. Рост производительности труда в промышленности в расчете на одного работающего в РСФСР составил 115 %, а в Чечено-Ингушетии производительность труда упала до 97 % по отношению к десятой пятилетке. Валовый сбор зерна уменьшился с 500 тыс. т до 400 тыс. т и т. д. Красноречивые цифры, согласитесь.

Между тем в республике продолжали усложняться межнациональные отношения. Нередко серьезные просчеты в организации межнационального общения допускали должностные лица, занимавшие высокие посты, но не знавшие местных условий. Так, в Грозном по распоряжению одного деятеля-«варяга» был закрыт клуб, где подростки и молодежь обучались танцам народов Северного Кавказа, но открыта школа игры на русской балалайке. Через несколько дней в помещение школы проникли неизвестные и устроили погром, растоптали инструменты. Понятно, что власти уладили конфликт, но в городе еще долгое время чеченцы, завидя русского, говорили: «Урус, билят. Балалайк, иды Россия играй!»

В особенности сложным становилось положение лиц некоренной национальности, выдвинутых на мало-мальски руководящие должности. Их всячески провоцировали, компрометировали, вокруг них создавалась обстановка травли, издевались над членами их семей. Впрочем, простому народу тоже приходилось не сладко. Рабочего или служащего могли не принять на работу, уволить, придравшись к какой-нибудь ерунде, выгнать из очереди в магазине, вытолкнуть из автобуса, плюнуть в лицо, кинуть камнем, избить. В начале 60-х годов всему Грозному был известен аксакал Али Магомадов. Городские газеты взахлеб писали о его мудрости и доброте, забывая упомянуть, что однажды на улице этот «мудрец» своей клюкой избил беременную женщину, внешне похожую на еврейку.

Продол жался рост преступных посягательств в отношении русского и русскоязычного населения. Участились случаи грабежей, разбоев, убийств. В 70-е годы по республике прокатилась волна террористических актов против должностных лиц некоренной национальности, занимавших большие посты. Был убит министр лесного хозяйства ЧИ АССР Ко-лотушкин, сожжен руководитель совхоза «Советская Россия» Наурского района П. Д. Кудлай, похищен и убит ректор Мечено-Ингушского университета профессор В. А. Кан-Калик, убит секретарь Наурского райкома КПСС А. Просвирин, застрелен в своем кабинете директор республиканской автошколы Г. Ф. Лубышев[90]. Раскрыты эти преступления, как и многие другие, не были.

К 80-м годам положение русского и русскоязычного населения стало невыносимым. Республику начали покидать сотни научных работников, высококвалифицированных медиков, учителей, специалистов промышленности и сельского хозяйства (уезжали и представители чеченской интеллигенции).

Свидетельствует очевидец.

Николай Давыдов, бывший сотрудник грозненского завода нефтяного оборудования «Красный молот»: