Битва за Норд-Ост

В тех же 70-х годах мир начал привыкать к такому понятию, как «стокгольмский синдром». Этот термин появился на свет «с легкой руки» шведского профессора Нильса Бейерута, обозначившего им драматические события, происходившие в течение шести дней в центре Стокгольма. 23 августа 1973 года уголовник Ян Эрик Уильссон захватил четырех заложников в «Кредитбанке». Он потребовал доставить из тюрьмы своего «закадыка», принести оружие, деньги и дать автомашину. Вскоре Уильссон получил к себе в компанию дружка, Кларка Улофссона, но с остальным его попросили подождать.

Между тем, первые симптомы изученного позднее «стокгольмского синдрома» проявились у заложников почти сразу. Одна из захваченных женщин стала умолять полицию не штурмовать здание банка и заявила, что полностью доверяет террористам. А дальше — больше. На следующий день Уильссон позвонил премьер-министру Улофу Пальме и пригрозил убить всех в случае невыполнения его требований. Другой звонок премьеру был уже от заложницы. Она, негодуя от нерасторопности властей в выполнении требований уголовника, даже обозвала Пальме «безголовым копушей» и «сундуком».

По мнению психологов, к этому моменту «стокгольмский синдром» уже стал моделью поведения заложников. Его определяют как «линию на полное подчинение захватчику и стремление всячески ублажить его капризный и непредсказуемый нрав, когда нет возможности освободиться собственными силами. Сначала это делают во имя спасения своей жизни в стрессовой ситуации, чтобы избежать насилия. Затем порожденное синдромом отношение к человеку, от которого зависит жизнь, полностью охватывает заложника, и он даже начинает искренне симпатизировать своему мучителю»[33].

Тем временем полиция готовила операцию по освобождению. В стене было просверлено отверстие, через которое 28 августа пустили газ. В итоге террористы сдались, никому не причинив вреда.

Когда Уильссона и Улофссона стали выводить из здания банка, бывшие заложницы едва не с кулаками набросились на полицейских, не желая расставаться с двумя «прекрасными» парнями. Женщины заявили, что все это время намного больше боялись полиции. Более того, они даже стали собирать деньги на адвокатов для своих новых «друзей». Дальнейшая история захвата знает не один пример «стокгольмского синдрома». Наиболее одиозным его проявлением принято считать «поведение американца Петти Херста (Здесь явно имеется в виду Патриция Херст, дочь американского газетного магната, которую автор заметки в «СПб. Ведомостях» почему-то записал в мужчины — В. С.), который после освобождения вступил в террористическую организацию, члены которой его захватили, и вместе с ними принимал активное участие в последующих преступных акциях»[34].

Ушли в историю 70-е годы. За это десятилетие в мире было совершено 8114 террористических актов, включая захваты заложников.

Так, вечером 27 декабря 1974 года 13 боевиков-сандинистов под командованием Эдуардо Контрераса напали на виллу миллионера Хосе-Мария Кастильо Куанты, где был устроен прием в честь американского посла Шелтона. После короткой перестрелки с охраной, в ходе которой будет убито двое охранников, хозяин виллы и ранен один из нападавших, сандинисты захватят здание и возьмут в заложники более 40 человек. Поздней ночью боевики отпустят музыкантов, обслуживающий персонал и женщин, оставив в качестве заложников высокопоставленные персоны, в частности, посла Никарагуа в США Гильермо Севилья Сакаса, министра иностранных дел Алехандро Монтьель Аргюэльо, директора банка «Америка» Филадельфио Чаморро и других. Американский посол Шелтон только случайно не оказался в числе заложников, поскольку покинул виллу за полчаса до нападения.

Полиция окружила дом и открыла по нему стрельбу, ранив одного из заложников. К месту событий подтянули солдат и бронетехнику. Переговоры с боевиками начал генерал Хосе Сомо-са. Сандинисты выдвигают требования: освобождение всех политических заключенных и их вылет вместе с боевиками в Гавану, уплата выкупа — 5 миллионов долларов в мелких купюрах, обнародование материалов Сандинистского фронта по всем каналам массовой информации Никарагуа.

К утру 31 декабря все требования боевиков были удовлетворены. Штурм виллы не состоялся из-за опасения за жизнь высокопоставленных заложников. Боевики Контрераса с группой освобожденных политических заключенных и крупной суммой денег благополучно улетели на Кубу.

Однако наступающие 80-е окажутся намного более жестокими. Только за первые пять лет, с 1980-го по 1985 годы, количество террактов удваивается. И далее их число стремительно нарастает: в 1986-м — 774, в 1987-м — 832, в 1988-м — 856…

В апреле 1980 года пройдут две крупные операции по освобождению захваченных людей.