Битва за Норд-Ост

Степанов Виктор Битва за «Норд-Ост»

ГЛАВА ПЕРВАЯ ТРАГЕДИЯ НА ДУБРОВКЕ (ХРОНИКА СОБЫТИЙ)

23 октября

В 21.05 на лентах информационных агентств появилась информация о том, что в Москве террористами захвачено бывшее здание Дворца культуры Государственного подшипникового завода (ДК ГПЗ), где шло представление мюзикла «Норд-Ост». Вместе со зрителями, актерами и обслуживающим персоналом в заложниках оказалось не менее 1000 человек. Группа террористов насчитывала около 50 боевиков, вооруженных огнестрельным оружием, ручным и гранатами и взрывными устройствами. Они приехали к зданию на нескольких микроавтобусах и провели захват очень профессионально. Среди террористов находилось более десятка женщин, называющих себя вдовами погибших «борцов за свободу Ичкерии». По словам очевидцев, эти особы отличались предельной агрессивностью и были все как на подбор: коренастые, с низкими талиями, некрасивые. Вооруженные люди объявили себя бойцами 29-й дивизии, которой командует полевой командир Мовсар Бараев, родной племянник известного чеченского боевика и садиста Арби Бараева, уничтоженного в ходе спецоперации федеральных войск летом 2001 года в Чечне. За каждого убитого террориста из своей группы боевики обещали расстреливать по десять заложников. Они заминировали зрительный зал и заявили, что «готовы к смерти».

Свидетельствуют бывшие заложники.

Людмила Федянцева, зрительница:

«Когда на сцену выбежали террористы, я сначала решила, что это элемент спектакля. Потом, смотрю, что эти ‘‘артисты ” слишком какие-то серьезные. Позвонила старшей дочери, которая сходила на “Норд-Ост ” незадолго до нас, и спрашиваю: “Эля, а во втором акте на сцену выбегают вооруженные чеченцы?” Она говорит: “Мама, какие чеченцы? Там самолет должен выкатиться на сцену, а военных там никаких нет ”. Только после ее слов я поняла, что произошел захват и это не игровые, а реальные бандиты и они не шутят»[1].

Григорий Васильев, один из авторов и продюсеров «Норд-Оста»:

«Мы с Алексеем Иващенко работали в студии звукозаписи на третьем этаже, когда прибежал наш менеджер сцены и сообщил, что в зале стреляют. И первая реакция, естественно, броситься туда, узнать, в чем дело, чем-то помочь. Потому что как это так — в театре стреляют! Сбежал на первый этаж и обнаружил там нашего пожарника, который кричал на непонятных людей в черном: “Бросьте нас пугать, я же вижу, что это пиропатроны, я по запаху слышу!” Но когда ударили первые пули, мы поняли, что дело серьезное. И тогда я бросился в зал. По сути вскочил в последний вагон. Еще чуть-чуть, и мне уже не удалось бы заскочить в зал. Все решали секунды. К счастью, я успел. Если бы не успел, меня расстреляли бы или вытеснили за пределы помещения. Мне нужно было куда-то бежать: либо в зал, либо вон из здания. Я побежал в зал»[2].

Елена Зиновьева, зрительница: