Битва за небо

Андрей проводил взглядом удаляющиеся истребители, осмотрел свой самолет. Пробоины на крыле есть, но самолет слушается рулей, мотор тянет ровно, дыма нет. На приборах – температура масла и головок цилиндров в пределах нормы, высота – тысяча восемьсот метров. Первый его воздушный бой в Испании.

Определился с положением, развернулся к аэродрому. Бензина хватило бы еще на полчаса, но самолет поврежден, да и боезапас частично потрачен. Надо возвращаться. На аэродром вышел точно, удачно приземлился, а самолет сразу потянуло влево. Сбросил газ, рулями парировал увод, пока мог. Все же в конце пробега с полосы ушел, подняв тучу пыли. К нему помчался грузовик с техперсоналом и санитарная машина. Андрей выбрался из кабины, вскинул руки, показывая – жив, не ранен. «Санитарка» сразу назад повернула. Андрей спрыгнул на землю. Так вот причина – пробило левое колесо основного шасси, в полете незаметно было, а при посадке сплющилось, стало тормозить. Иногда такие повреждения заканчивались переворотом самолета. Техники и механики обступили самолет, стали разглядывать дырки в крыле. А оружейник открыл лючки, присвистнул.

– Все патроны израсходовал! Ты хорошо повоевал, Андрэ!

Патроны кончились неожиданно быстро. Андрей вывод сделал – стрелять с близкого расстояния, короткими очередями. Оставшись без патронов в бою, он станет легкой добычей для стервятников из «Кондора» или других формирований. В небе Испании летали и испанцы обеих противоборствующих сторон, и немцы, и интербригады, и итальянцы, которые послали на помощь Франко пехотную дивизию «Божья воля», усиленную танками, да еще авиацию. Да еще русские «добровольцы» из СССР.

Глава 3. «Но пасаран»

«Но пасаран!» был боевой клич республиканцев, в переводе – не пройдет! Имелся в виду враг.

Первый боевой вылет Андрея пилоты отметили вечером – вино, песни. Чех Словичка спросил:

– Каков твой вывод после первого боя с немцами?

Все сразу притихли, ожидая ответа.

– Стрелять с коротких дистанций, не более ста – ста пятидесяти метров, короткими очередями, целиться не по самолету противника в целом, а по кабине пилота или мотору. Нам «Хейнкеля» бояться не надо, он уступает «Давуатину» в скорости и равен по вооружению. Воевать надо обязательно парами – ведущий и ведомый, поддерживая радиообмен.

Смолкли разговоры, пилоты переваривали информацию, задумались. Андрей говорил практические вещи, которые помогут выжить и одержать победу. Встал итальянец Джованни.

– Предлагаю выбрать Андрэ командиром эскадрильи!

Летчики одобрили криком – виват! Поставили на голосование, и кандидатуру поддержали все. Андрею командовать – не привыкать. Но пилоты на следующий день пожалели о выборе. Беззаботная жизнь закончилась. Утром подъем, потом построение. Ему пытались перечить.

– Андрэ, мы же не в армии! К чему дисциплина? Вот в бою – другое дело.

– Анархистов не держу. Или назначайте другого, я за власть не держусь.

Нехотя, но смирились. Андрей назначил пары, определил ведущего и ведомого, объяснил обязанности. Немцы в «Кондоре» использовали точно такую же тактическую единицу, как и итальянцы. Советские пилоты использовали три самолета. Тройка неудобна в маневренном бою, есть опасность столкновения при резких маневрах.

После завтрака полдня рассказывал о тактике воздушного боя, которую использовал знаменитый ас Покрышкин. Высота, скорость, огонь! Правда, про Покрышкина не говорил, не проявил себя еще ас, будет это позже.

Самолет Андрея за сутки залатали, заменили колесо, опробовали мотор, подготовили к полету – бензин, боеприпасы пополнили. И вот уже по телефону первый боевой приказ. «Прикрыть от налета бомбардировщиков Мадрид, взаимодействуя с другими эскадрильями».

Хорошо сказать, а где эти эскадрильи? По рации? Так он ни частот, ни позывных не знает. Объявил боевой вылет всем подразделениям, взлет попарно, к Мадриду занять эшелон в две с половиной тысячи метров. Для точного бомбометания бомбардировщики опускались ниже, если была задача бомбить по целям, а не по площадям. А на этой высоте обычно летели истребители прикрытия.