Битва за небеса

За плечами этих низкорослых, худеньких людей в пробковых шлемах и неизменных зеленых рубашках без погон было то, чего не было у нас, – опыт, годы боев с сильным противником. И нам порой оставалось только учиться у них. Маскировалось все. Дороги, по которым шли дивизионы, за ночь опять превращались в джунгли. Кабины управления без провожатого вообще было не найти. И все это в горах, на пересеченной местности! …Б-52 обычно бомбили с больших высот. Взлетев с базы Утопао в Таиланде или с острова Гуам, они с заоблачных высей опорожняли свои бомбоотсеки и уходили на свои базы. Так было и в тот февральский день 1970. Загруженные тушами бомб, стервятники тройками шли к целям. Время – около десяти вечера. Экраны дивизиона, находившегося в засаде, плотно забивали помехи, заставляя операторов от бессилия сжимать в камень челюсти. Самолет радиолектронной борьбы EF-66 надежно прикрывал девятку. Но вот в помехах вдруг появились разрывы – постановщик изменил курс, и плотность помех понизилась. На экране появились метки целей. Решение мгновенное – обстрелять группу. Дивизион стремительно изготовился к бою. Ожили кабины управления. Это было похоже на молниеносный удар шпаги. Выход в эфир передатчика обнаружения и наведения, захват цели и пуск! Все – в считанные секунды.

Цель – замыкающая тройка. Огонь – по последнему бомбардировщику (они шли уступом). В этом случае вероятность обнаружения запуска минимальна. Тоже, кстати, хитрость, найденная на войне.

И вот уже операторы прочно удерживают вертикальные метки на светящейся точке цели. Пуск! Сорвался круто в небо рыжий столб пламени и, изогнувшись в синеве, потянулся к далеким «крестикам» уходящих бомбардировщиков.

Томительно тянутся секунды. Ракета все ближе к цели. Пять километров, три. два… И здесь метки целей вновь плотно закрыли помехи вражеского постановщика. Но слишком поздно! По команде бросили штурвалы операторы. На таком расстоянии нет нужды управлять ракетой. А через мгновение расцвел в небе «гриб» разрыва. Б-52 рухнул в джунгли. Всего за несколько месяцев ракетчики уничтожили восемь самолетов США. …Почему, когда вспоминаешь годы службы после Вьетнама, на душе остается какой-то горький осадок? Думалось, что наш опыт, знания найдут достойное применение на Родине, что все новое, накопленное в боях, будет внедрено в учебу войск.

Не тут-то было! Все пошло обычным чередом… И никто не спешил перенимать наш опыт, учиться у нас. Менять что-то в организации службы, боевой учебы… Было обидно и страшно… Страшно за наше благодушное, шапкозакидательское настроение. Недостатки и ошибки в системе боевой подготовки резали глаза и больно били по нервам. Мы ведь знали цену этим ошибкам!

То, что было основой основ во Вьетнаме, у нас оказывалось делом второстепенным. Взять, к примеру, маршевую подготовку, без которой ни одна зенитно-ракетная часть во Вьетнаме не просуществовала бы больше суток и которая в Союзе считалась наказанием Божьим. Не говоря уж о том, что свертывались и развертывались мы за такой срок, что, будь это во Вьетнаме, от дивизионов и места живого не осталось бы.

Чего стоили наши «образцово-показательные» позиции дивизионов с яркими красками маркировки, ровными песочными дорожками, по линейке посаженными елочками. Все это словно было предназначено для обнаружения позиции самолетами-разведчиками и наведения ими ударных групп!

Все это горечью ложилось на сердце. И вдвойне тяжело было от собственного бессилия, от невозможности что-либо изменить. Ведь уже тогда подсобные хозяйства и заготовка сена без колебания предпочитались боевой учебе.

Не слишком стремились поддерживать офицеров, имеющих боевой опыт, и кадровые органы. Их отправляли служить подальше, «зажимали» продвижение по службе, при первой возможности отправляли в запас…" Да, Вьетнам уже заставлял задуматься. Дело не только в умении американцев слепить радары электромагнитными бурями. В конце концов, наши оборонщики быстро разработали локаторы, «пробивающие» пелену помех. Беда была в другом: при стареющем Брежневе страну засасывало трусливое, подлое болото. Нами правили не воины, а ожиревшие, трусливые, подлые чиновники. Без погон и в погонах. Которые ненавидели и боялись людей с горячей, боевой кровью. И уж образцово-показательная красивость ставилась впереди умения побеждать. И вот уж сами герои войн за Империю тихо уничтожались, скрывались нелепой «секретностью» от собственного народа. Велась отлично спланированная кампания по уничтожению всего высокого, героического. Нация превращалась в скопище жадных и трусливых дебилов, превыше всего ценящих торговцев и поклонение вещам. Так уничтожался действительно аристократический, арийский дух, и насаждалась гнусная мораль подлой черни. Не подвиги, а лизание начальственного зада стали способом возвышения. Пошел отбор наоборот, регрессия, деградация. Черви стали точить тело великой Империи. Тут поневоле вспомнишь Леонтьева и Ницше, Муссолини и Эволу. Ведь все они твердили о великой очищающей силе войн!