Битва за Ленинград

Иногда ночью мне снится сон. Снятся незнакомые мне люди, которых я никогда не видел, не знал, но чье присутствие, чья твердая поступь будоражат слух, вспарывают пласты глубинной памяти и открываются неведомые эпохи. Из глубины столетий на меня смотрят мои предки. Ни о чем не спрашивают, не говорят — просто смотрят. Отдавшие жизнь за Родину, ушедшие с небесным воинством защищать Россию на небесах, присматривать за мной, далеким и бестолковым потомком. Кости их давно сгнили в земле, легенды и были не сохранили их рабоче-крестьянских имен. Грубые, словно выточенные из камня, мягкие, как глина, мощные, как платяные шкафы, и худые, жилистые, — не люди, а промасленные канаты… Добрые, злые, гулящие, разухабистые, крикливые, спокойные… Разные. Настоящие. Погибшие в бесчисленных боях за Отечество. И если я чувствую их боль, слышу их голоса из своего сегодняшнего настоящего, то это значит, что через двести лет кто-то также будет чувствовать меня. Кровь моя не сгинет бесследно. Это и есть чувство родной земли, каким его может сформулировать для себя русский человек. Кровь и плоть наших предков сделали эту землю живой, жирной и родящей. И все, что мы можем сделать для своих потомков — сохранить ее в том виде, в котором получили от своих дедов и прадедов, а если понадобится — удобрить ее словом, делом и собственной плотью. Ибо плоть тленна, а душа человеческая вечна. Мертвые сраму не имут.

Чаще других мне снится вихрастый семнадцатилетний парень, задира и хулиган ленинградских окраин. Его зовут Алимпий Афанасьев, старший брат моей бабушки. В ноябре 1941 года он будет ползти по ночам на совхозные поля в районе Пулковских высот. Поля эти расположены на нейтральной территории, заминированы, обстреливаются немцами и нашими. Пулю можно поймать с любой стороны. На этих полях когда-то росла капуста. В ноябре 1941 года капуста сгнила под ненастной осенней хлябью, но остались кочерыжки. Их-то и собирал этот парень, набивая тугой холщовый мешок. Моя прабабушка сварит щи из этих кочерыжек и победит смерть еще на несколько дней.

Тогда же в ноябре этот парень будет собирать землю на месте сгоревших Бадаевских складов. Вся семья будет эту землю перебирать, отделяя уголь от крупинок сахара. Смерть где-то рядом, но пока этот чубатый белокурый парень улыбается ей нахальным голодным оскалом — ей нечего делать в моей семье.

Еще помогла профессия моего прадеда: он был столяр-краснодеревщик. В наших комнатах в коммунальной квартире хранились внушительные запасы столярного клея. Раньше клей делали на муке, поэтому его можно было варить и есть. Вместе с гнилыми кочерыжками. Так мои предки выжили в первую блокадную зиму. Весной бабушку эвакуировали на Большую землю, а вот Алимпий к этому моменту будет уже мертв. В январе 1942 года его призовут в армию, и он почти сразу же погибнет на Невском пятачке. Погибнет для того, чтобы жили его сестры и мать, его страна, чтобы много десятилетий спустя я появился на свет и написал эту книгу.

Маршал ленинградской Победы Леонид Александрович Говоров, маршал Советского Союза, командующий Ленинградским фронтом

Петербург город особый, мистический. Построенный на костях, возведенный непреклонной волей одного человека, в месте, которое словно бы самой природой было не предназначено для жизни, он хранит в себе множество тайн, трагедий, предательств и подвигов, сомнений и героических поступков. Город-осень, город-свинцовое небо, город-перевертыш. Мрачный и волшебный одновременно, сырой и свежий, любящий и любимый. Этот город каждого приезжего пробует на зуб, но не присматривается. Он либо сразу принимает тебя всего без остатка, либо не принимает совсем. И приговор этот окончательный, обжалованию не подлежит.

Построенный на болотах в насмешку над природой, во имя утверждения человеческой воли и твердости. Петербург — Петроград — Ленинград — Петербург… Величайший преступник в мировой истории желал стереть этот город с лица земли, заморить его голодом и взорвать со всеми потрохами, тайнами, со всей многовековой историей. На его пути встали солдаты, горожане, поэты, композиторы. Они умирали сотнями тысяч, но не сдавались. И был еще один человек, который отменил смерть в Ленинграде.

В апреле 1946 года командующий войсками Ленинградского военного округа, маршал Советского Союза, Герой Советского Союза Леонид Александрович Говоров был переведен в Москву на должность главного инспектора Сухопутных войск. Водитель забрал его из квартиры на Петроградской стороне^{5}, чтобы отвезти на Московский вокзал. Дорога известная. Через Троицкий мост, мимо Марсова поля, по Садовой, прямиком на Невский проспект. А там до вокзала рукой подать. Но вдруг на Троицком мосту Говоров попросил водителя проехать по набережной. Черная «Волга» свернула направо и двинулась вдоль Невы, мимо Эрмитажа… Машина сделала круг и вновь заехала на набережную со стороны Исаакия, мимо Медного всадника, вдоль Адмиралтейства…