Почти параллельно с последним интервью Столбова шло последнее совещание Политической группы.
— Так, — хрипло и устало сказал Бобров, — мальчиков здесь нет, вопрос мужской и серьезный. Отвечаем прямо: что делаем со Столбовым?
— Сначала берем, — отозвался один из приближенных олигархов.
— Еще раз повторяю: мы исходим из того, что Столбов уже у нас в руках. Как? Давайте, кто не знает, не спрашивать. Чтобы было потом жить не стремно, если сорвется. Вопрос очень простой: прямо сейчас Столбов входит в эту комнату в наручниках. И мы ничем не ограничены. Что с ним сделать?
Бобров сказал это с такой энергией и уверенностью, что половина присутствующих взглянула на дверь: не стоит ли на пороге лидер будущей партии-победительницы?
— Перевезти на Лубянку.
— Замочить и в топку.
— Замочить и приклеить к руке пистолет.
— Замочить, положить в котлован, и пусть Лужок за ночь дом построит.
— Посадить в камеру к Ходору.
— Сбросить на парашюте в Афган, к душманам.
— Показательный процесс!
— Ну что вы как дети! Замочить — и нет проблем.
Все эти предложения были выстрелены за несколько секунд. Никто не воздержался.
— Проблема есть, — сказал Бобров. — Она в том, что уважаемое собрание проявило полный демократический плюрализм, разделившись на партию трупа и партию зэка, причем примерно одинаково. И это не все. На самом деле варианта четыре. А именно: завалить и предъявить труп стране. Завалить и спрятать, чтоб гадали: сбежал в Тибет или вернулся на планету Крион? Взять по ордеру и показать по ящику. Или взять тайно и упрятать, чтобы можно было, когда захотим, или замочить, или официально арестовать.
Из последнего обращения Столбова: