– Какой прекрасный вид! – сказал Эл.
И услышал ответ Слейтона:
– Уверен, что так оно и есть.
На самом деле большая часть восточного побережья и океана была затянута облачной пеленой. Шепард смог рассмотреть Мыс, западный берег Флориды… Озеро Окичоби… Он был так высоко, и казалось, что его уносит от Флориды очень медленно… Инверторы и гироскопы стонали, вентиляторы гудели, камеры жужжали… Он попытался отыскать Кубу. Куба это или нет? Трудно определить сверху, сквозь облака… Все было черно-белым, и повсюду были облака. Вот остров Бимини, а это отмели вокруг него. Это Шепард видел. Но все было таким маленьким! Насколько же все выглядело крупнее и отчетливее в тренажере «Альфа», когда им показывали на экране фотографии… Реальную картину нельзя было даже сравнить с тренажером. Она была какой-то нереалистичной. Он видел только серый океан, светло-серые берега и темно-серую растительность… Вот Багамские острова: Большая Багама, Абако… или нет? Бледно-серые облака, серая вода, бледно-серые берега… сплошной серый цвет. Однако пора заняться делом. Его ждала длинная карта контрольных проверок. А еще он должен был попробовать проконтролировать вращение, рыскание и тангаж. До сих пор это производилось автоматически. Шепард переключился на ручное управление и попробовал поработать ручным регулятором.
– Переключаюсь на ручной тангаж, – сказал он в микрофон.
И капсула качнулась носом вверх, а потом вниз.
– Тангаж в порядке, – доложил Эл. – Перехожу на ручное рыскание.
Все это, казалось, он произносил уже сотню, тысячу раз раньше, в процедурном тренажере. И капсула покачивалась из стороны в сторону – он испытывал это тысячу раз на тренажере «Альфа». Только звук был другой. Каждый раз, когда он поворачивал рычаги ручного контроля, из капсулы вырывались струи перекиси водорода. Шепард знал об этом, потому что капсула покачивалась, вращалась и рыскала, как и полагалось, – но не слышал звука вырывающихся струй. На тренажере «Альфа» он всегда их