Битва за Карелию

На юго-западе и на юге от города оборону держали 272-я дивизия генерал-майора Князева, 1-я стрелковая бригада генерал-майора Аввакумова и 3-я дивизия народного ополчения, которой командовал генерал-майор Судаков. Эти войска числились дивизиями на бумаге, но, на самом деле, их боевая готовность находилась под вопросом. После потерь в боях и отступлений в строю оставалось много легко раненых, а младшего командного состава сильно не хватало. У них имелось очень мало орудий, но даже к немногочисленным пушкам ощущался недостаток боеприпасов. Со связью и инженерным оборудованием позиций тоже наблюдалось бедственное положение. А бойцы из народного ополчения были плохо обучены, да еще и не довооружены, им выдавали одну винтовку на троих по причине отсутствия оружия на складах.

Сделав необходимые распоряжения своему штабу, командующий выехал на бронемашине. Его сопровождала охрана, состоящая из двух полуторок с красноармейцами и двух броневиков БА-6, вооруженных каждое пушкой-сорокапяткой. Орудие размещалось во вращающейся башне, похожей на башню от танка Т-26. Броневики имели и курсовые пулеметы. Кортеж выезжал из Петрозаводска со стороны Сулажгоры, где на высоте 125 располагался командный пункт генерала-майора Павловича.

Заодно командарм заглянул по дороге и туда, поинтересовавшись, как обстоят дела у 37-й стрелковой дивизии, сформированной для защиты ближайших городских пригородов на западном направлении, начиная от района Сулажгоры на юге и до Бесовца на севере. Там уже происходили столкновения с противником, с финскими егерями, просочившимися по лесам и болотам с запада, в обход оборонительных позиций у Виллагоры, к берегу Урозера. Вот только после того, как финнов от самой Виллагоры отбросили силами 15-го полка НКВД и частей 313-й дивизии, положение у этих егерей со снабжением оказалось совсем незавидным.

Слухи о великанах, которые сильно помогли организовать наступление, подкреплялись и фактами. Огромные следы вдоль железнодорожной насыпи неопровержимо свидетельствовали об их существовании. Да и слишком много людей, не только красноармейцев, но и местных жителей, а также пленных финнов, видели огромных каменных чудовищ, уничтожающих все на своем пути. Эти факты, конечно, еще надлежало проверить, но Мерецков уже почти не сомневался в наличии чего-то подобного. Он отлично знал, что имеющимися силами стремительно разгромить две финские дивизии было попросту невозможно. И чтобы точно выяснить, что же это за великаны такие пришли на помощь, он и отправился в эту поездку на фронт. Кирилл Афанасьевич почувствовал, что одновременное появление неизвестного полка с тяжелой артиллерией и каменных великанов не является простым совпадением.

Глава 18

В сущности, расстояние от Петрозаводска до поселка Красная Пряжа было не слишком большим. Всего каких-то сорок километров предстояло проехать по шоссе кортежу командарма. Вот только все последние километры оказались труднопреодолимыми из-за последствий бомбардировок. Повсюду на дороге громоздились разбитые телеги и грузовики, а на обочинах лежали мертвые люди и лошади, которых не успевали похоронить. Финская авиация регулярно бомбила пути, по которым снабжались части Красной Армии на переднем крае. Каждый день происходили по три налета, а то и больше. Финны поддерживали штурм Петрозаводска всеми силами, не жалея своих летчиков. Не жалели финны ни бомб, ни снарядов ради скорейшего захвата города. Чтобы прорвать оборону Красной Армии, оккупанты бросили на передний край даже большую часть артиллерии и танков, имеющихся во всей финской армии «Карелия».

Конечно, генерал Мерецков знал о воздушных налетах и, отправившись на передовую, принял необходимые меры безопасности, приказав фронтовым истребителям патрулировать небо над дорогой во время своего проезда в сторону фронта. Но, все равно опасностей никто не исключал. Кортеж командарма двигался медленно, а броня у задействованных броневиков имелась лишь противопульная. Машины осторожно объезжали воронки от бомб и обгорелые остовы, оставшиеся от транспорта после бомбежек. В сущности, Мерецков еще ни разу на этой войне не подъезжал к фронту настолько близко. Ведь генерала арестовали всего через день после начала немецкого вторжения в СССР.

Зрелище раздутых трупов и частей тел, разбросанных вдоль дороги, угнетающе подействовало на Мерецкова, хотя Кирилл Афанасьевич и наблюдал все это проездом, не подходя близко, а лишь глядя в смотровую щель бронемашины. Он, конечно, будучи военным и участвуя еще даже в Гражданской, видел перед собой проявления смерти неоднократно. Но, за последние годы, проведенные на высоких должностях, он сильно отвык от такого грустного зрелища. И теперь, по дороге, Мерецков привыкал вновь к виду окровавленных трупов, развороченных внутренностей и оторванных конечностей.