Битва за Кальдерон

— Первый лорд желает немедленно видеть Майлса, легионер.

— О да, конечно, — пробормотал Бартос. — Нильс.

Один из его людей стороной обошел разъяренного канима и не спеша начал подниматься по лестнице. Тави знал, ему совсем не просто это делать в доспехах, следовательно, пройдет некоторое время, прежде чем появится Майлс.

— Пусть капитан пройдет к Первому лорду сразу, как только он появится, — сказал Тави и развернулся, собираясь уйти.

Варг зарычал, и Тави повернулся, успев увидеть, как тот отбросил Бартоса в сторону, точно тряпичную куклу. Каним двигался с невероятной скоростью, в один прыжок оказался рядом с Тави и схватил его рукой с длинными пальцами и когтями. Варг приблизил свой рот к лицу Тави так, что тот видел только его громадные клыки. Дыхание канима было горячим, влажным, с запахом сырого мяса. От самого канима пахло очень непривычно, чем-то едва различимым и горьким, ничего подобного Тави до сих пор встречать не приходилось.

— Отведи меня к нему немедленно, мальчишка, а не то я разорву тебе глотку. Я устал от…

Тави одним ловким уверенным движением вытащил кинжал из-за пояса, который прикрывал плащ, и с силой прижал его острие к горлу посла Варга.

Каним на мгновение удивленно замолчал, и его янтарные глаза превратились в кровавые щелочки.

— Я могу разорвать тебя на куски.

— Можете, — ответил Тави тем же жестким, уверенным, холодным и вежливым голосом. — После этого вы сразу же умрете, лорд посол. — Тави говорил это и смотрел в глаза Варгу. Он был напуган до полусмерти, но знал, что ни в коем случае не должен показывать свой страх. — Вряд ли вы достойно послужите своему правителю, если умрете таким позорным образом. От руки человеческого детеныша.

— Отведи меня к Гаю, — настаивал на своем Варг. — Немедленно.

— Здесь Гай король, — ответил Тави. — А не вы, посол.

— Но не его когти находятся около твоего сердца, человеческий детеныш.

Тави почувствовал, что Варг надавил на его грудь сильнее. Тави сердито оскалился и нажал на кинжал под челюстью канима.

— Я, как и легионеры его величества, повинуюсь приказам Гая, и нас не очень интересует, нравится вам это или нет. Сейчас вы меня отпустите, лорд посол. Я передам вашу просьбу его величеству, как только представится подходящая возможность, и принесу вам лично его ответ, когда он позволит мне это сделать. Или, если хотите, я перережу вам горло, вы разорвете меня на куски — и мы оба умрем без всякой уважительной причины. Выбирать вам.

— Ты думаешь, я боюсь смерти? — спросил каним.

Его темные ноздри раздувались, и он, оскалив зубы, продолжал внимательно изучать лицо Тави.

Тави не отводил глаз, моля всех святых, чтобы у него не дрожали руки, и продолжая давить на кинжал.

— Думаю, если вы умрете здесь, да еще вот так, это вряд ли принесет пользу вашему народу.

— Что ты знаешь про мой народ? — прорычал Варг.

— Что у них изо рта плохо пахнет, если судить по вашему дыханию.

Варг сжал кулаки, и Тави увидел, как у него зашевелились когти.

Ему захотелось завопить, выругать себя за глупость, но он продолжал сохранять холодное, спокойное выражение лица и не опустил кинжал.

Варг вскинул голову и издал лающий звук. А потом выпустил Тави, который отступил на шаг.

— Зато от тебя пахнет страхом, мальчишка, — заявил Варг. — А еще ты карлик, даже с точки зрения твоего народа. И дурак. Но, по крайней мере, ты знаешь, что такое долг.

Каним склонил голову набок, обнажив часть своего горла. Жест выглядел невероятно странным, но Тави решил, что это что-то вроде уважительного кивка.

Он слегка склонил голову в ответ, не опуская глаз, и убрал кинжал в ножны на поясе. Каним с презрением оглядел легионеров.

— Вы об этом пожалеете. И очень скоро.

С этими словами Варг закутался в плащ и вышел из комнаты, направившись к винтовой лестнице, ведущей наверх. Он издал тот же лающий звук, но не оглянулся.

У Тави отчаянно дрожали ноги, и он, с трудом добравшись до деревянной скамьи, рухнул на нее.

— Что, вороны тебя забери, это было? — через секунду, заикаясь, спросил Бартос. — Тави, ты в какие игры решил поиграть?

Тави помахал рукой, стараясь, чтобы она не дрожала.

— Бартос, сэр, прошу меня простить. Мне не следовало так с вами разговаривать. Я приношу вам свои извинения, но я почувствовал, что должен сделать вид, будто я ваш начальник.

Легионер переглянулся со своими товарищами, а потом спросил:

— Зачем?

— Вы колебались. Он обязательно на вас напал бы.

— С чего ты взял? — нахмурившись, спросил Бартос.

— Я многому научился в своем стедгольде, — с трудом подбирая слова, ответил Тави. — И среди прочего — как следует вести себя с хищниками. Им нельзя показывать страх или колебания, иначе они обязательно нападают.

— И ты считаешь, что я показал ему свой страх? — сурово поинтересовался Бартос. — Так? Что я вел себя как трус?

Тави покачал головой, стараясь не смотреть легионеру в глаза.

— Просто я думаю, что каним именно так трактовал ваше поведение. Язык тела, манера держаться, поза, зрительный контакт — это для них очень важно. Не только слова.

Бартос покраснел, но тут вмешался один из легионеров: