Битва за Эгрис

На этом мои размышления завершились, потому как бешено колотящееся сердце заставило забыть обо всем, кроме земли под ногами. Я запомнил лишь становящиеся до боли резкими взблески света, крик Лауры:

– Поднажми! – И тут все кончилось.

Но не совсем благополучно. В вас никогда не била молния? Наверное, нет. Что ж, могу только поздравить, потому как описание всех прелестей этого процесса значительно превосходит мои способности. Скажу лишь, что падение с восьмиметровой высоты – было у меня такое – по сравнению с этим просто легкий утренний поцелуй…

Когда я вновь обрел способность воспринимать окружающий мир, то обнаружил себя лежащим на спине примерно метрах в двадцати от проносящегося следа грозового фронта. Зрелище разрядов, бьющих в землю в такой неприятной близости, заставило меня поспешно перевести взгляд в другую сторону, где я нашел Лауру, спокойно сидящую на корточках. Особой тревоги ее вид не выдавал. Заметив мое шевеление, она поинтересовалась:

– Прости пожалуйста, но каким образом ты еще жив?

Облизнув запекшиеся губы, я ответил вопросом на вопрос:

– А что, было трудно?

Она задумчиво потерла переносицу.

– Ну, не знаю. Я своими глазами видела, что в спину тебе ударила здоровенная молния, после чего ты еще пролетел метров пять… Признаться, предполагалось увидеть обугленное тело. Ты вообще-то как себя чувствуешь?

Я потратил некоторое время на выяснение ответа и был вынужден признать, что ничего печального со мной не сталось. Так, спина в районе правой лопатки болела от полученного удара, да плечо отбил при падении… Когда я сообщил об этом Лауре, она только и сказала:

– Видимо, это как раз и было то мистическое откровение или… как это там, морковкино заговенье, которого ты так ожидал…

Между тем гроза пронеслась мимо, удаляясь в сторону руин бывшей лаборатории Джарэта. Глядя ей вслед, я мог только еще раз поблагодарить создателей Шпаги за спасение своей жизни. Не знаю уж, как она сработала тогда – втянула в себя энергию разряда или просто отразила его, однако сомневаться в том, кто был моим личным громоотводом, как-то не приходилось… Мне не слишком хотелось объяснять все это, да Лаура и не стала больше ничего спрашивать. Поддерживая меня под локоть при удавшейся попытке подняться, она лишь сказала:

– Беру свои слова обратно. Точнее, слово. Ты, конечно, останешься жив!

К сожалению, это происшествие прекрасно иллюстрировало замечание Джарэта о том, что Яфет – не лучшее место для пикника, поэтому с беседами мы решили завязать. Еще раз сверившись с компасом и взяв поправку на нежданное изменение курса, мы вновь двинулись к цели лишь чуть медленнее прежнего, и то только потому, что по дороге идти было куда легче, чем по целине…

Больше никаких сюрпризов долина не подготовила, и спустя еще часик ударной ходьбы мы благополучно добрались до подножия гряды холмов, и выяснилось, что вблизи они куда выше и круче, чем мне показалось вначале. К счастью, взбираться наверх необходимости не было, ибо руины большого здания, видневшиеся чуть впереди, располагались на первом пологом уступе склона, и к тому же именно туда и вела дорога, по которой мы прежде шли… Однако в разрушенную обсерваторию мы сломя голову не бросились. Добравшись до края дороги, метрах в двухстах от темнеющего провала входа, Лаура остановилась и, обернувшись ко мне, заметила:

– Да, там действительно что-то есть. Что-то очень серьезное!

Прозвучало это как осторожное напоминание о том, что повернуть назад еще отнюдь не поздно, но теперь этот вариант мной просто не рассматривался – я, что, зазря получил молнию в спину?.. Для очистки совести я все же задал вопрос:

– Как считаешь, справишься… с возможными осложнениями?

Лаура иронично улыбнулась и промолчала, всем своим видом показывая, что не хуже меня знает цену ответов на подобные вопросы.

Еще с минуту мы постояли, поглядывая по сторонам, но, ничего нового, естественно, не обнаружив, двинулись вперед. Теперь уже мы брели медленно и осторожно, якобы готовые к любой неожиданности… И разумеется, нас застали врасплох.

Мы не дошли до места, где некогда находились ворота обсерватории, шагов десять, как вдруг меня охватило мгновенное ощущение ирреальности, схожее с тем, что испытываешь перед дверьми в Чертоге Оракула. И прежде чем я успел хоть что-либо предпринять, угрюмая панорама Яфета исчезла, уступив место высокому сумрачному залу с выложенным замысловатой мозаикой полом. Полуобернувшись, я убедился, что немного растерянная Лаура по-прежнему находится рядом, и хотел что-нибудь ей сказать, но в этот момент в голове у меня раздался голос. Как ни странно, на Оракула он был вовсе не похож – значительно ниже и какой-то надтреснутый.

– Вам не кажется, что вы поступили опрометчиво? – спросил голос вместо приветствия.

– Да пока нет, – ответил я на всякий случай.

После маленькой паузы раздался другой вопрос:

– Это смелость или глупость? «Эге, да мы, похоже, любим сами с собой побеседовать», – подумалось мне, вслух же я произнес:

– Ну, у нас все же нет оснований считать вас заклятым врагом.

– Может, и так, – легко согласился наш собеседник.