Битва за Дарданеллы

Затем командир съехал на берег, чтобы нанести визит местному губернатору и начать переговоры о закупке пороха. Вечером губернатор устроил в честь гостей прием. Фрегатские офицеры чувствовали себя несколько скованно в окружении бесчисленных герцогов, принцев и маркизов, имевших столь длинные имена, что из всех удалось запомнить лишь самого худородного: Дона Франческо Конте де Сато Джовани. Стол был хорош: и не евшие несколько суток кряду офицеры особенно упрашивать себя не заставили: зелень вовсю заедали мороженым, а рыбу – тортами. Впрочем, это никого не удивляло, ибо герцоги и принцы через какие-то полчаса от начала обеда были уже в более чем приподнятом настроении. Все они наперебой рассказывали анекдоты о своем новом короле Иосифе Бонапарте и с благодарностью вспоминали русского генерала Бахметьева, сделавшего за несколько месяцев вполне боеспособной их опереточную армию.

Узнав о прибытии в порт русского фрегата, на «Ве-нус» прибыл офицер стоящего здесь Шотландского горного полка. Он пригласил офицеров на строевой смотр. Те кинули жребий «на морского», кому идти смотреть на марширующих шотландцев. Выпало, разумеется, Броневскому. Остальные отправились гулять в город.

– Сходи, Володя, не пожалеешь! – похлопали Броневского по плечу.

Шотландцы приняли лейтенанта хорошо. Полком командовал совсем еще мальчишка – восемнадцатилетний капитан Дуглас. Особых подвигов он еще не совершил, зато принадлежал к одной из самых богатых шотландских фамилий. Вид марширующих в юбках солдат был столь уморителен, что Владимиру едва удалось сохранить серьезное выражение лица.

Шотландцы угощали пудингами и бифштексами. Чтобы русскому офицеру было веселее, рядом с ним посадили волынщика. Тот принялся надувать свою волынку с такой силой, что Володя стал опасливо коситься в его сторону, как бы не лопнула!

На следующий день грузили порох. Развозов сомолично проверял качество: брал в руку горсть пороховых зерен и пристально рассматривал. На сей раз порох был хорош: все зерна равные по размеру и сизого цвета, при растирке дают однородный цвет – признак того, что порох был тщательно смешан.

Вечером того же дня командир «Венуса» устроил ответный прием для губернатора и шотландских офицеров. Наши встретили гостей хором песенников с рожками, бубнами и барабанами. Матросы так пели песни, что хватались за уши. Затем внезапно перед хором выскочили плясуны и рванули «барыню»!

– Нравятся ли вам наши песни? – спросил Броневский, определенный на этот вечер опекать стоявшего рядом лорда Дугласа.

– О, да! Вы очень сильный народ! – воскликнул лорд и поднял вверх обе руки.

Итальянцев с шотландцами поили водкой из старых, еще кронштадтских запасов, ревностно оберегаемых Развозовым. – God demn! – говорили наши.

– Хорошо берет! – соглашались шотландцы. Сиракузы покидали с тихим ветром. Берег уже почти скрылся, но громада Этны еще долго была видна.

Несмотря на хорошее настроение подчиненных, сам Развозов был не слишком доволен. Пороху в Сиракузах удалось закупить намного меньше, чем требовалось.

– Попытаем счастья в Палермо! – решил командир «Венуса».

Миновав остров Фаро, взяли курс между Сицилией и Липарскими островами. Войдя в Палермскую гавань, «Венус» положил якорь против британского линейного корабля под контр-адмиральским флагом. То был 74-пу-шечный «Помпеи» личного врага Наполеона командора Сиднея Смита.

Несмотря на любезное общение, разжиться порохом в Палермо не удалось. До «Венуса» городские запасы уже довольно серьезно уменьшили англичане. Сам контр-адмирал посоветовал плыть на Мальту:

– Там наши главные магазины, там и пороху возьмете сколько надо!

– Это так, но хотелось бы обернуться побыстрее! От Далмации до Мальты и обратно концы не близкие! – посетовал Развозов.

– Увы, ближайшие магазины лишь у Бонапарта, а он весьма жаден до своего добра! На том и расстались.

До Мальты добрались без происшествий. Бывшая обитель ордена госпитальеров встретила российских моряков мрачно нависшими над берегом фортами. Едва вошли в бухту, Развозов поспешил к губернатору генералу Балю. Тот, осведомившись о том, как идут дела у адмирала Сенявина и узнав, что Мармон осажден в Рагузе и со дня на день будет пленен, тотчас подписал все бумаги на просимый порох.

– Мы понимаем, как вам сейчас тяжело, а потому дадим лучшие из наших порохов! – заверил командира «Венуса» Баля.

Когда привезли первую партию, Развозов велел вскрыть одну из бочек. Судовой бондарь в один удар сбил обод и высадил верхнюю крышку. Капитан-лейтенант зачерпнул горсть пороха, помял в руках. Все зерна были разного размера, к тому же сплошь в белых и желтых крупинках, следах селитры и серы, что ясно говорило о некачественном смешении компонентов. Развозов с раздражением ссыпал порох обратно: – Дрянь! Никакой зерни, одна пыль! – Что будем делать? – спросили его. – Брать! Лучшего все равно не дадут!

Вечером офицеры собрались прогуляться в местный театр, а затем, если карта ляжет, заглянуть и к актеркам. Броневский от такого времяпровождения отказался, ибо, оставя в Катторо любимую, не смел и подумать о разгуле.