Битва за Берлин последнего штрафного батальона

– Так мы же на немецком броневике! – каркнул Борька. – Без красного флага, без Интернационала во всю глотку…

– Бред… – хохотал Шульжин, перезаряжая пулемет, – стреляют и по тем, и по нам, а мы хреначим друг по дружке!

– Ну, я и попала… – ошарашенно бормотала Анна. – Ну, ей-богу, настоящие военные приключения… Расскажешь людям – не поверят!

Какие-то личности выскакивали на дорогу, стреляли, забрасывали колею гранатами.

– Да что же они творят, уроды… – рычал Кувшинников, вертя баранку. – Немцев бы с таким азартом обстреливали!

– Ерунда, – шептал Ситников, зажимая голову. – Прорвемся…

Вскрикнул Воркун – осколок долбанул по каске, свалился на колени, начал судорожно ее ощупывать. Отыскал вмятину, сорвал каску, стал ощупывать голову.

Выстрелы и взрывы остались позади, машины неслись по широкой дороге, застроенной одноэтажными домами. Здесь было много деревьев, и дома почти все уцелели. Немцы выжимали из своего броневика последние капли, чтобы уйти в отрыв. И им это удалось! Расстояние между машинами внезапно резко возросло, чертыхался Кувшинников – он выжал все, что мог, ресурсов не оставалось.

– Кувшинников, жми! – вопил впадающий в азарт Кибальчик. – Да что же ты, Кувшинников…

– А как я выжму? – ругался Кувшинников. – Через пол эту хрень продавлю, что ли?! А крепких слов она не понимает…

– Потеряем фашистов… – напористо шептала Анна. – Потеряем их сейчас… Эх, не везет… Уже теряем, теряем мы их, ребята…

Заканчивались обитаемые когда-то районы. Обширная парковая зона – темнели деревья, громоздились кустарники. Пропадала во мраке дорога, по которой драпал немецкий броневик… И вдруг нездорово возбудился Макс, схватил Коренича за рукав, забормотал, путая немецкие и русские слова – нужно остановиться, не надо дальше ехать! Мотивация немца выглядела логично – он знает этот парк, здесь всего одна дорога, излюбленное место отдыха жителей западных районов, она петляет по лесному массиву и в итоге все равно выведет на северную сторону. Здесь просто нет другого проезда! Не все об этом знают, но он – пропахавший носом за годы работы практически весь Берлин… Следует поехать вправо – машина не сможет, но броневику вполне по колесам… Выбраться на дорогу, спрятаться за холмом и спокойно ждать, пока появятся немцы… Да, есть риск, что они не выедут из парка. Но риск оправданный – зачем им парк, здесь нет никаких объектов! Ну, почему эти русские так медленно соображают? Время идет, нужно торопиться, он никого не обманывает. И фары, непременно фары погасить!

Этот жалкий, испуганный человечек снова выручил солдат. Зачем – Максим не знал и задумываться не хотел. Пусть Анна Морозова пишет в своих фронтовых очерках о психологии простых немцев, уставших от гнета бесчеловечного нацистского режима. Броневик с погашенными фарами обосновался в кустах за холмом, штрафники лежали в траве, рассыпавшись цепью, ждали.

– Учти, Макс, – то ли в шутку, то ли всерьез предостерег Ситников, – ты, конечно, немец правильный, но если то, что ты сказал, не сбудется, уж я твою немецкую шею намылю и задницу надеру…

– А я добавлю, – проворчала Анна, прижимаясь плечом к Максиму.

Коренич ощутил, как бьется ее сердце, и снова почувствовал вакуум в желудке, легкость, не сравнимую ни с чем, озабоченность, удивление… «Тут неплохо, можно еще полежать. Кстати, женщина на корабле – плохая примета; а в танке?»

Желтые огоньки мерцали за деревьями, становились насыщеннее, жирнее. Броневик выехал на опушку и через мгновение погрузился в сонную лощину, пролегающую поблизости от окраины леса. Погасли фары. Воцарилась тишина. Текли минуты…

– Что за номер? – растерялся Кибальчик.

– Элементарно, – отозвался Бугаенко. – Ждут, пока мы проедем. Но что-то мне подсказывает, что они не дождутся.

– Сидим, – проворчал Максим. – Терпим до последнего. Скоро они должны решить, что мы отстали. Может, у нас бензин кончился или с дороги сбились?

– Что-то странное имеет место, – как-то вкрадчиво проурчал Борька. – Только мне так кажется, нет? Загадочные они, эти фрицы… Слушайте, мужики, – возбудился он. – А вдруг это Гитлер из Берлина норовит улизнуть? Почему бы нет? Невелик, конечно, шанс, но вдруг? А мы его сейчас перехватим…

– Не хотелось бы вас огорчать, ребята, – глухо прошептала Анна, – но вы действительно, как с необитаемого острова… Гитлер покончил с собой тридцатого апреля в бункере, вслед за ним это сделал Геббельс – в приказе по Красной армии об этом не объявляли, но кому нужно знать – те знают.

– Жалко, – вздохнул Борька. – То есть шансы, что мы сидим на хвосте у убегающего Гитлера, небольшие?

– Да, прямо сказать, невелики, – согласилась Анна. – Но есть и хорошая новость, о чем вы, должно быть, тоже не в курсе. Генерал Вейдлинг подписал капитуляцию и отдал приказ обороняющимся в Берлине войскам сложить оружие.

– Отличная новость, – оценил Кибальчик. – А чего же они тогда воюют?

– А если бы тебе начальство приказало сложить оружие, ты бы перестал воевать? – усмехнулся Бугаенко. – Вот видишь. Немцы тоже не согласны.

– Заткнитесь, – прошептал Максим.