Битва за Арнем. Крах операции «Маркет – Гарден», или Последняя победа Гитлера

Самыми счастливыми в отеле «Тафельберг» казались штабисты: наконец-то они могли хоть ненадолго обосноваться на одном месте. В своем дневнике лейтенант Густав Йедельхаузер писал, что Остербек выглядел «словно рай – все так чисто и красиво»[222]. Да и одежду после нескольких недель постоянных маршей удалось отдать в стирку. Им сказали, что будет готова через четыре дня, 19 сентября. Офицеры решили организовать вечеринку – отпраздновать повышение в должности со времен Нормандии, которое в итоге подтвердилось. Но Модель, в отличие от некоторых своих сослуживцев, в обманчивом спокойствии Остербека расслабляться не стал.

«Что ни день ожидаем серьезного наступления врага»[223], – писал в своем дневнике обер-лейтенант Фуллриде 15 сентября. В тот же день непосредственный начальник Моделя генерал-фельдмаршал фон Рундштедт, которого Гитлер вернул главнокомандующим на Западный фронт, направил предупреждение в штаб фюрера, генерал-оберсту Йодлю: «Положение группы армий “B” на прошлой неделе ухудшилось. На фронте длиной примерно в 400 километров, располагая примерно двенадцатью дивизиями и имея на данный момент 84 исправных танка, а также штурмовых и легких истребительно-противотанковых орудий, она сражается с врагом, который имеет полную свободу маневра, располагает как минимум двадцатью дивизиями и примерно 1700 исправными танками»[224]. Затем он спрашивал, есть ли возможность перебросить с Восточного фронта отдельные танковые дивизии или по крайней мере бригады штурмовых орудий.

И Модель, и Рундштедт следили за контратакой, которая должна была начаться в тот день против плацдарма на канале Маас – Шельда в Нерпелте. Боевая группа «Вальтер» с командным пунктом в Валкенсварде, чуть севернее, перешла под начало 1-й парашютной армии генерала Штудента, и все же Вальтеру не хватало офицеров, связистов и даже снабженцев. Немецкое командование, как отмечал оберст-лейтенант фон дер Гейдте из 6-го парашютного полка, было «настолько плохим, насколько вы можете себе представить»[225]. Гейдте считал смешным, что главной дорогой, по которой со всей очевидностью должен был наступать враг, была граница, разделившая его полк и два батальона моторизованной пехоты дивизии «Фрундсберг». Он предупредил старшего оперативного офицера в штабе Вальтера, что никто не несет прямой ответственности за защиту дороги, но это мало что дало.

Немецкую атаку, вновь проведенную без артподдержки, быстро отбили точные удары британской артиллерии. Гейдте считал, что здесь, на равнинах, нужно сперва рушить из противотанковых орудий церковные колокольни, выбивая передовых наблюдателей. Как только он прибыл на командный пункт, британские батареи быстро обстреляли дом. Лейтенант Фольц писал о моменте, когда ударили снаряды: «Изящным прыжком [Гейдте] исчез через окно на первом этаже. Вокруг летали осколки, штукатурка и пыль. Я забрался под стол. Безумно звонивший телефон действовал мне на нервы. Я не мог добраться до трубки: среди этой бури осколков это было бы самоубийством. Огонь ненадолго затих, я поднял трубку, и майор Шахт из штаба 1-й парашютной армии заявил, что не привык ждать у аппарата – по крайней мере без каких-либо сведений о текущей ситуации, согласно военному протоколу»[226].

Гейдте был в ярости. Потери его полка оказались «значительными»[227]. Разгневанный Фуллриде тем вечером писал в дневнике: «Стоит вывести из строя офицера, и иные новобранцы, едва обученные, теряют головы и попадают под танковый огонь. Одно хорошо: их родня в Германии и понятия не имеет о том, как бессмысленно и безответственно жертвуют их мальчиками»[228]. Штаб Штудента приказал атаковать снова, но оберст Вальтер не хотел терять людей почем зря – он и так провел для галочки ряд ложных маневров.

Немецким солдатам на Западном фронте внушала ужас авиация союзников, превосходящая все, что они видели на Востоке. «Фейерверк на фронте, – говорил в тылу солдат охранного батальона, – не так опасен, как обстрел на малой высоте»[229].