Битва во времени

…И точно как тогда с записью об Иораре — уже первая попытка принесла неожиданный и потрясший всех результат. Перед самым уроком Фиар сумела, вспомнив уроки Файре Таор, настроить всех в едином pитмe — а затем ей сразу удалось какой-то мелочью (Джантар даже не запомнил, какой именно) вызвать монаха на мгновенное раздражение — и тут же объединённая воля всех девятерых вторглась в его сознание, потребовав прямого и чёткого ответа… Но ответа они не получили — вместо этого, дрожа и покрываясь холодным потом, их учитель богословия лишь что-то невразумительно орал от ужаса, до тех пор отвлечённо проповедовавшегося им, прося их, несовершеннолетних о снисхождении к нему, человеку, вынужденному жить в мире людей, и потому слабому и могущему чего-то не понимать — будто до него самого лишь тут дошло, что он проповедовал, перед чем призывал склониться их, учеников — и сам он не выдержал этого. А они тоже были в шоке, нисколько не ожидая такого результата, и тоже не знали, что делать — пока наконец в класс вдруг не ворвался директор, и солдаты охраны не потащили перепуганного монаха в медпункт, откуда потом его увезла психиатрическая бригада. И когда они остались одни, зашёл разговор о чувствах, которые испытывали в тот момент — и все сошлись на одном: жалость и сострадание. Это явно не был сознательный враг, слуга зла — он просто сам запутался в изуверской бесчеловечности своей веры… И только странно было, что после этого их, как ни в чём не бывало, вывели на прогулку — правда, в присутствии всей охраны, в полном составе — а затем, как обычно, отвели в спальню — и будто оставили в тревоге ожидать какого-то решения взрослых…

…— И потом, не забудь, что в Гаталаяри так и не найден неизвестный подросток, который выдавал себя за того убитого, — вдруг отвлёк Джантара от этих мыслей голос Итагаро. — И биохимический спектр у тебя уже снимали под этим именем при первом усыновлении. Так что вас с таким спектром теперь двое — ты, живой, и он, покойный. Хотя нет, — спохватился Итагаро. — Потом, когда труп нашли, всё это, наверно, ликвидировали. Да, что они делают с нами — и никакой учёт спектров этому не помеха…

— Вот я и думаю, — ответил Лартаяу. — Что, просто рассчитывать на очередное усыновление? То есть — это будет уже четвёртое? Но я, как и мы все — «с психическими отклонениями», а это только взрослый сумасшедший может так запросто жениться! И потом — сама наша тайна… А эта центральная власть нас будто забыла. И что теперь — обыкновенный интернат, безо всякой одарённости? А это, вы же слышали — и розги, и школьная форма… А так как Ратона её носить не сможет — значит, просто сумасшедший дом? И тогда уже — ни свидетельства практикующего экстрасенса, ни даже просто — об окончании школы?

— Нет, мальчики, это уж вряд ли… — неуверенно ответила Фиар. — Хотя и я думаю — что теперь дальше…

— И даже лечь спать — страшно, — признался Талир. — Вдруг за нами придут во время сна. Да, Джантар — а как ты, ничего не видел или не чувствуешь?

— Ничего, — признался и Джантар. — Тоже просто думаю, вспоминаю… Но, знаете, действительно странно… — сказав это, вдруг забеспокоился он. — По идее — опять какой-то критический, переломный момент — а я ничего не чувствую…

— И я… — начал Талир, как бы собираясь ещё в чем-то признаться, но лишь после паузы продолжил: — Да, что-то не так… А то сам разговор — и то меня утомил…

— Ну, если говорим всю ночь… — начала Фиар — и тоже умолкла, будто прислушиваясь к ощущениям. — Хотя вы правы… Какое-то странное состояние…

«А… я? — ещё более забеспокоился Джантар — и понял, что в самом деле чувствует себя странно. Так странно, что это даже трудно выразить в словах: мысли, будто отяжелев, вязли и застревали в чём-то — но пустое, бессловесное, безынформационное возбуждение будто охватывало отдельные части сознания, скользя вдоль какой-то грани или преграды в нём… — И правда — что это? Просто усталость от напряжения — или какое-то воздействие? Но какое? Нас, что же… пытаются лишить наших способностей? — как громовым разрывом в сознании, потрясла ужасная догадка. — Тем более — знаем, как вообще относятся к экстрасенсам…»

— Нельзя спать, Талир! — вырвалось у него в испуге. — Надо сопротивляться! На нас чем-то действуют…

Джантар попытался сесть на кровати — и сразу ощутил даже не головокружение, а буквально гул в голове. Перед глазами пошли неясные световые образы, мышечное чувство правой руки странно ослабло, сделалось неотчётливым, словно рука в каком-то ритме мгновениями теряла чувствительность — и даже дышать вдруг стало трудно. Джантар ещё сумел, собрав всю волю, приподняться и сесть на кровати, упираясь в изголовье обеими руками — но уже обе руки свело мгновенной судорогой от внезапного перенапряжения, и он не заметил, как скатился прямо на пол, вернее — на сползшую постель…

— Джантар, что с тобой? — встревоженный голос Фиар прозвучал странно, отдаваясь незнакомым гулким эхом. — Хотя и… со мной тоже… Действительно, сил не больше, чем если бы весь день камни таскали… Правда — что это?