Битва во времени

— А… эта "нетолста" — знаете, что такое? — спросил ещё кто-то. — Вернее — чем могло стать?

— Что-то о религиозном запрете держать в домах толстохвостых крыс, — ответил прежний женский голос. — С карой как за серьёзное преступление… И ещё предполагалось: сбивать со всех домов балконы; заставить людей всех рас вести родословные исключительно по мужской линии; запретить занятие ответственных должностей не состоящим в браке; по малейшим поводам принудительно отдавать детей в другие семьи; а уж какая "судебная реформа" была подготовлена ими — вы знаете…

— "Вот такая мышка"… — напомнил Ратона свои слова из разговора год назад в грузовом вагоне. — С утолщением на хвосте… И — за это…

— Минус-разум даже не мог действовать последовательно… — прошептала Фиар. — Как бы божество слабых — но и хозяин, и суд над всеми…

— … И кто-то, не дрогнув, мог сделать подобное реальностью нашей жизни… — продолжал тем временем голос в радиопередаче.

"И — всё могло быть, как я видел, — подумал Джантар. — Дома без балконов, чужие семьи, работа сторожем в школе — с запертыми на ночь учениками… И всё-таки — что за передача? Откуда идёт?.."

— …Да, и вот — срочное сообщение, — вновь прозвучало как бы на заднем плане. — Но я не знаю, пускать ли такое в эфир…

— Пускайте немедленно! — ответил ещё кто-то. — Люди должны знать всё!..

— Итак, мы опять прерываем трансляцию открытой пресс-конференции правительства Лоруаны для нового экстренного сообщения, — заговорил уже профессионально поставленный дикторский голос, показавшийся Джантару знакомым (и это даже более, чем смысл слов, заставило насторожиться). — Но хотим сразу предупредить, кто видит нас в телетрансляции: то, что вы увидите, может показаться слишком страшным. Но и скрывать это от нашего человечества мы не имеем права…

— Но что — слишком страшное? — успел переспросить Донот. — После такого…

— … Я не назову своего имени… — у Джантара всё вздрогнуло внутри от внезапно раздавшегося хриплого голоса, который будто захлёбывался волной отчаяния и исступления. — Я только попробую объяснить вам всем, что случилось… — голос на мгновения умолк — и раздавался неровный шум дыхания. — Понимаете, я — офицер одного из сверхсекретных подразделений химических войск. И я давал все полагавшиеся подписки о неразглашении тайн… Но теперь… — голос снова умолк на мгновения. — В общем: когда нас всех, сотрудников секретных подразделений, в приказном порядке заставили стать членами тайной церкви Вохрила-Занклу-Хартвеса Единого — я тоже не мог отказаться…

Джантар ощутил: в автобусе все замерли в ожидании. А ведь он шёл по крутому повороту серпантина — и водителю нельзя было отвлекаться…

— …И вот… я стал верующим этой церкви, — продолжал захлёбывающийся голос из приёмника. — Стал посещать её собрания, изучать тайные тексты. И вскоре узнал — что основание благочестия здесь… и соответственно, райского блаженства там — состоит в отказе от всех и всяческих "плотских утех". Иначе я не смогу всецело посвятить себя служению Всевышнему… Но моё тело всё настоятельнее требовало именно этих "плотских утех"… И я видел, что другие воспринимают это как-то не так — и знал, что они всё равно тайком пpoдолжают грешить — но сам так не мог Я хотел веровать искренне, хотел… действительно обратиться к Высшему — и просто сходил с ума из-за того, что от меня при этом требовалось… И наконец я не выдержал…

Голос вновь умолк — и Джантару показалось: и там, откуда шла трансляция, и здесь, в автобусе — всё напряглось, как туго натянутая струна. И лишь автобус всё продолжал свой путь — уже вниз по склону, сквозь будто разлившийся по лесной чаще сумрак…

— … И решил — если выхода всё равно нет, если мир устроен так безжалостно и жестоко, что от меня требуется невыполнимое — пропадайте все, — наконец вновь заговорил тот голос. — Все, кто заставили меня принять эту веру, все, кому меня совсем не жаль. Все, из-за кого я — недавно уверенный в себе человек… готовый выполнить любой приказ для защиты своей страны — превратился в измученное страхом животное… И… в каком-то безумном состоянии я вскрыл пакет с секретным кодом — и отдал команду выпустить газы одновременно из нескольких хранилищ. Газы, предназначенные для воздействия как раз на эти самые органы и чувства людей… Чтобы убивать их… именно через это…

…И Джантар вдруг увидел внутренним взором самого говорившего — действительно в военной форме, с красным, даже багровым, трясущимся от напряжения лицом, и руками, судорожно державшими микрофон, по корпусу которого уже медленно ползли трещины. Но даже не это особенно поразило Джантара. Само лицо — было откуда-то знакомо ему…