Битва во времени

"Не допущенный к тайне — не дойдёт… — всплыла в памяти Джантара строка из какого-то "священного" текста. — Пурга, половодье, смерч или ураган унесёт его — а вокруг будет ясный и тихий день, и никто не поймёт, что это было… А допущенный войдёт под сокровенные своды — и тайное знание откроется ему…"

"А… вдруг и вправду — только игра или испытание? Ведь что им — даже если мир в опасности… Для них всё — игра…"

— Держитесь… — едва ли не через силу прошептал он. — Не верьте… Всё это — только иллюзия… Они опять испытывают нас…

Его голос потонул в вое ветра. И, едва Джантар, с усилием приподняв голову, успел бросить взгляд вверх, в серое, заполненное снежным вихрем небо — как оно раскололось, разверзлось — и что-то огромное, чёрное и. страшное ринулось оттуда прямо на них. И ещё мгновение — эта глухая, пустая чернота скрыла собой и поглотила всё…

48. Осколки судеб мира

…Джантар долго ждал эту волну. Очень долго. Ещё с вечера он приготовил старую кинокамеру с перфорированной плёнкой, надеясь на обещанное в прогнозе волнение моря — но почти всё утро морская поверхность была покрыта мелкой противной зыбью, из-за которой он не получился бы на плёнке ни спокойно плывущим в тихой прозрачной воде, ни устремившимся к берегу в броске на гребне волны. А плёнка к тому же была последней — достать новую при нынешних проблемах с нехваткой самых необходимых ресурсов было негде. Но и старых съёмок — периода, когда Джантар, ещё не умея плавать, компенсировал этот свой недостаток таким катанием на волнах — у него не было, а спохватился он недавно, когда осталось использовать на это лишь самый остаток плёнки. Последней, исчезнувшей из свободной продажи… Но пока о тяжёлом и тревожном не хотелось думать — ведь кажется, только что пронёсшийся катер наконец поднял подходящую волну…

— Пускай! — крикнул Джантар, делая взмах рукой в сторону берега — и тут же пригнулся, ожидая, когда нависнет грозно загнутый на вершине гребень волны. Теперь — точно рассчитать момент, когда оттолкнуться ото дна, чтобы волна пронесла его как можно дальше — плёнки на вторую попытку не было. (Опять же — как не думать о таком…)

И всё-таки он ошибся, оттолкнувшись не вовремя. И волна, увы не понесла его к берегу на себе — нахлынула как-то cвeрхy, попала в глаза, в уши, и он, ничего не разбирая сквозь застлавшую глаза водяную плёнку, больно ударился коленями о прибрежную гальку, а волна продолжала тащить его по всё более крупным камням, чего он никак не ожидал…. Он наконец с усилием притормозил рукой, упёршись в гальку — и с досадой на неудачу этой последней возможной съёмки, преодолевая внезапное головокружение, попытался подняться с уже очень больших здесь, довольно далеко от линии берега, камней…

— Кажется, вышло удачно, — сказал Лартаяу, опуская кинокамеру и глядя на счётчик плёнки. — А то — всё равно было бы уже не повторить.

— Думаешь… удалось? — спросил Джантар, с усилием приподнимаясь. — А я уже думал… — и тут взгляд скользнул по пустой скамейке на набережной под деревьями. — Но… где они?

— Ах да, ты не видел… Твой брат вырвался и побежал, когда я предупредил его кое о чём, — объяснил Лартаяу. — И сразу схватил все ваши вещи. У меня только камера и осталась, мне даже некуда её положить…

— Но почему? Что тут произошло? Хотя я не очень удивляюсь — но всё-таки? О чём ты его предупредил?

— Чтобы не болтал лишнего о том, что можно говорить не всем, — понизив голос до шёпота, объяснил Лартаяу, оглядываясь по сторонам. — И ты будь с ним осторожнее, не рассказывай, чем увлекаешься. Хотя я сам не знаю, почему внешний разум — какая-то особенно запретная тема…

— Вот как? — удивился Джантар. — Я сам давно уже оставил эту идею… И что он тебе сказал?

— Будто ты специально занимался сбором данных об этих прозрачных фигурах в скафандрах, которые несколько лет назад видели многие люди. И всё — среди каких-то бандитов или сумасшедших. Нет, сам я не могу поверить, чтобы ты связался с бандитами — даже из-за этого, — сразу уточнил Лартаяу. — Наверно, он хотел поднять твой авторитет перед малознакомым человеком. А чем можно поднять — по мнению таких людей, как он — сам понимаешь…

— Да, вот и имей с ним дело… — не мог не возмутиться Джантар. — Я просто собирал газетные вырезки об этих случаях. И ему так во всём доверял, даже разницу в возрасте не учитывал…

— Джантар! — донёсся издалека голос матери. Он обернулся — и увидел за парапетом набережной, уже у самого поворота на одну из улиц, и её, и брата, неестественно быстрыми и широкими шагами удалявшегося куда-то в сторону центра города. У Джантара невольно сжались челюсти, когда он представил капризно-злобное выражение лица брата в этот момент. — Джантар, мы пойдём вперёд, а вы нас догоните!

"Откуда он у меня такой? Вот если бы… какой-то другой — тоже каймирец… А то и двое, — почему-то подумал Джантар. — И оба — старших… А этот — младший, лоруанец — несчастье всей семьи. Остались тут из-за него — вдвоём, с камерой…"