Битва в космосе

Лодку мотало так, будто она была игрушечным корабликом, гоняемым в ванне не в меру бойким трехгодовалым ребенком. Если бы Лопатин обладал способностью менять цвет кожи, то наверняка посинел бы так же, как сидевшие рядом самцы-скармеры. Он стал всерьез подозревать, что Толмасов позволил ему сопровождать скармеров в твердой надежде на его погибель. Чтобы не сойти с ума, гэбэшник начал раздумывать о том, как бы получше отомстить коварному полковнику после возвращения на Землю.

«Если я ВЕРНУСЬ на Землю», — мысленно добавил Лопатин. Сейчас он и ломаного гроша не дал бы за свои шансы добраться до восточной стороны Каньона Йотун, не говоря уже о возвращении домой. Совсем недавно два ледяных валуна едва не расплющили лодку, еще один — к счастью, сравнительно небольшой — Лопатину удалось оттолкнуть веслом.

«Флагманской» лодке везло пока что больше, чем многим другим. Одну лодку вместе с пассажирами раскрошил на мелкие кусочки устрашающих размеров ломоть айсберга. Паре самцов удалось уцепиться за проплывавшую мимо корягу, остальные просто исчезли.

Наблюдая за происходящим круглыми от страха глазами, Лопатин погрузился в какое-то тупое оцепенение. Он прекрасно понимал, что если свалится в воду, то неминуемо погибнет, даже если и ухватится за что-то. Вода здесь была ледяной, как во владивостокской гавани в декабре. В этом плане минервитяне имели перед ним свои преимущества. Любая незаледеневшая жидкая субстанция казалась им теплой. Они могли утонуть, но не замерзнуть. В общем-то, хрен редьки не слаще.

От летящих в лицо ледяных брызг закоченел и едва не отваливался нос, а когда Лопатин склонился и начал пригоршнями вычерпывать воду из лодки, холод укусил его за пальцы через кожаные, подбитые изнутри мехом, перчатки. Да и ноги так замерзли, что казались чужими.

— Гребите! — вдруг заорал Фральк. — Гребите сильнее, вонючие испражнения элоков! — Гэбэшник поднял голову и увидел, что прямо на лодку надвигается настоящая ледяная гора.

— Божья матерь! — вскричал он истошно. Родню дьявола ему по роду службы доводилось поминать частенько, а вот господних родственников… Да, наверное, никогда. Хорошо, что никто из своих не слышал. Минервитяне — не в счет.

Лопатин выхватил у сидевшего справа самца весло и начал грести сам. Гребец из него был неважнецкий, но полагаться в деле собственного спасения на неуклюжего и напуганного шестирукого придурка он не хотел. Медленно, мучительно медленно лодка вроде как подалась в сторону, в то время как голубовато-белая скала, величественная, словно вдовствующая королева, спокойно покачивалась на воде, равнодушная к судьбе трущегося внизу искусственного насекомого.

Воин, у которого Лопатин столь грубо позаимствовал весло, испустил пронзительный вопль ужаса и прыгнул за борт. Остальные, удвоив усилия, налегли на весла. Гэбэшник уперся глазами в пол и греб, греб, греб.

Удастся ли избежать столкновения? Он старался не думать об этом, боясь сглазить, но каким-то седьмым чувством осознавал, что да, удастся. Спустя несколько секунд волна, отбежавшая от айсберга, задрала корму лодки…

Гора все-таки продефилировала мимо, и крики самцов на плывущих сзади лодках известили о том, что теперь опасность угрожает им. «Еще несколько таких штучек, и всей флотилии кранты», — подумал Лопатин, прислушиваясь к бешеному стуку своего сердца.

— Что, вода всегда такая? — спросил Фральк уже не синий, а фиолетовый.

— Надеюсь, нет, — ответил Лопатин, сам тот еще моряк. Пережитый вместе страх перед неминуемой гибелью, казалось, сблизил его с Фральком больше, чем учебные стрельбы. Неожиданно он подумал о том, что самым доступным способом для старшего из старших разжиться «Калашниковым» для клана было бы вытащить автомат из его, Лопатина, мертвых окоченевших рук.

Восточная стена Каньона Йотун заполняла собой все больше неба впереди. Фральк заметил это и начал понемногу зеленеть.

— У нас получится, Олег Борисович, — произнес он довольно спокойно.

— Да, — Лопатин оглянулся. — И у большинства остальных тоже.

Фральк уже понял это и гордо заметил:

— Вполне достаточно самцов для большого боя.

Лопатин кивнул, внимательно приглядываясь к берегу в поисках места, удобного, чтобы причалить.

— Вон там! — крикнул он на скармерском, указывая рукой. — Правьте туда. Там хороший причал.

— Хороший… что, Олег Борисович? — спросил Фральк. — Скажи мне, что означает новое слово.

— Хорошее место, чтобы ставить лодка, — нетерпеливо повторил Лопатин и снова вытянул руку. — Тот кусок скала, что выступает в воду, защищать лодку от самые сильные потоки, когда она с другой стороны выступа.

— О, — старший из старших не поленился уважительно расшириться. — Отличная мысль. Мне бы не пришло в голову. Я рад, что ты с нами.

Еще через несколько минут, когда лодка причалила и ее привязали к большому валуну, Фральк забрался на него и торжественно заявил:

— Я вернулся, омало, как и обещал! — Самцы в лодке замахали руками и восторженно загикали.

Не испытывая никаких чувств, кроме легкого шока и желания помочиться, Лопатин быстро выбрался на сушу вслед за Фральком.

* * *