Битва в ионосфере

На этом разговор прервался. Благодушное самочувствие после похмелья улетучилось. Несколько секунд я молча смотрел на телефон. Потом взял бутылку и налил четверть стакана спирта, разбавил водой и выпил мерзкое на вкус, тепловатое после реакции разбавления спирта водой, пойло. Не стал рассказывать сослуживцам о том, что мне было сообщено по телефону, только сказал, что хозяйка предложила повысить плату за квартиру до двухсот рублей в месяц и теперь не знаю, на что буду жить и содержать семью. Такой разговор у нас, действительно, был с квартирной хозяйкой. Так, что тогда я не лгал. Да и зачем было рассказывать сослуживцам о возникших проблемах. Телефонные угрозы в мой адрес вполне могли дойти до ушей главного редактора. Он мог запретить расследование. Товарищи откровенно посочувствовали. Спирт был выпит, бутерброды съедены. Только после того, как сослуживцы ушли из кабинета, откровенно рассказал об этом телефонном звонке полковнику Некрылову. Тот предложил дождаться письма от неизвестных и тогда что-то предпринимать. Пока же осторожно, без лишнего афиширования, продолжать расследование. Ведь это задание главного редактора, о ходе выполнения которого он мог спросить в любое время. Так что вольно или невольно, а темой ЗГРЛС все равно нужно было заниматься. В то же время заинтересованные люди вполне могли меня брать на испуг. Если журналист робкого десятка, то одного телефонного звонка с предупреждением вполне хватит для того, чтобы он «наложил в штаны» и не связывался с материалом, который принесет одни неприятности. Мне же, еще сравнительно молодому журналисту и новому сотруднику редакции, было, откровенно говоря, не с руки пасовать перед каким-то телефонным звонком. Однако, оказалось путать меня не собирались. Тот звонок был только первым предупреждением.

Глава 3 «Секретное письмо в Генштаб о закрытии ЗГРЛС»

Телефонный звонок в редакцию, слова неизвестного с явной скрытой угрозой о моем возможном переводе из Москвы для дальнейшего прохождения кадровой офицерской службы в тот же Хабаровск, откровенно говоря, тревожил. Даже возникли мысли, а не послать ли куда подальше все это расследование по ЗГРЛС. Однако после того звонка ничего не происходило. Все было, как и прежде. Каждый день в 9.00 прибывал на службу в редакцию журнала, занимался текущими и неотложными делами. При этом не забывал тему загоризонтной локации. Помнил предупреждение начальника отдела о том, что она на контроле у главного редактора генерала Николая Кошелева. Однако расследование явно затягивалось. На мои телефонные звонки почему-то не отвечал бывший главный конструктор Франц Кузьминский. Несколько раз звонил в штаб противоракетной и противокосмической обороны (ПРО, ПКО) Войск ПВО страны. Объяснил помощнику командующего старшему лейтенанту Игорю Канашенкову, почему добиваюсь встречи с генерал-полковником Вольтером Макаровичем Красковским. Но всякий раз старший лейтенант вежливо объяснял, что командующего нет на месте, и предлагал позвонить через несколько дней. И вновь дальнейшее расследование по независимым от меня причинам откладывалось на неопределенное время. Ведь только в штабе ПРО и ПКО можно было выяснить многие специфические вопросы по проблеме ЗГРЛС. Именно в этих войсках в опытной эксплуатации находились загоризонтные радары. И если боевая система ЗГРЛС, действительно, была пустопорожним проектом, на который был затрачен миллиард оборонных денег, то военные могли откровенно обо всем правдиво рассказать. Это было в их интересах. Им то было нечего терять от публикации точной информации по этой проблеме. Ведь именно войскам ПРО и ПКО, возможно, руководители военнопромышленного комплекса, с заинтересованными лоббистами из Минобороны навязали такое дорогостоящее вооружение, которое не могло быть эффективным. Но в ПРО и ПКО или явно уклонялись от разговора со мной, или действительно командующий находился в отъезде. Приходилось терпеливо ждать. И это создавало в душе явный дискомфорт. При этом на службе, в поезде метро, или в автобусе все же припоминался телефонный разговор с неизвестным. Кроме скрытой угрозы о моем переводе из Москвы не давали покоя слова мужчины, что им известно, где гуляет с малолетней дочкой моя жена.

– Если неизвестные осведомлены о таких подробностях моей личной жизни, — размышлял я, — то они наводили обо мне справки. Во всяком случае, знают кто я такой, им известно о дочери и жене. Я же в полном неведении о них. Кто они, какие у них возможности? А если они действительно при дальнейшем моем расследовании, когда докопаюсь до объективной информации по ЗГРЛС, начнут действовать? Что я им смогу противопоставить? На что тогда смогу рассчитывать, на какую помощь?

– Да, ни на какую, — сам себе же отвечал, — в Минобороны, в милиции, в КГБ нет влиятельных родственников или друзей. Майорские погоны не защитят ни меня, ни мою семью от возможных действий неизвестных.