Битва в ионосфере

Очень жаль, что Александра Александровича Кузьминского убрали из института. Если бы за ним была сохранена возможность продолжать дорабатывать свое детище, то он, наверное, смог бы еще многое сделать по совершенствованию ЗГРЛС. Но его убрали. И делу это не послужило. Даже наоборот. При этом особую роль здесь сыграл директор НИИДАР, бывший заместитель министра радиопромышленности Владимир Иванович Марков. Во время Великой Отечественной войны он был партизаном. Потом стал одним из руководителей Минра-дйопрома. В НИИДАРе, когда Марков им руководил, были созданы неплохие РАС дальнего обнаружения. Однако он был несколько консервативен по отношению к системе ПРО. Уже не скажу точно когда мы узнали о том, что США настойчиво работают над созданием системы ПРО, в том числе с космическим эшелоном. Но тогда я помню, что именно Марков в присутствии заместителя Председателя Совета Министров СССР — председателя Военно-промышленной комиссии при Совмине Смирнове и еще нескольких министрах и военачальниках сказал, что мы, то есть военные и предприятия промышленности, ведем по ПРО ненужные и пустые разработки. В тот период у нас не хватало средств для полномасштабных опытно-конструкторских работ по тематике ПРО, не было соответствующей вычислительной базы. А Марков, вместо того, чтобы всемерно поддерживать такие изыскания возьми и скажи, что при усложнении американцами своих баллистических ракет, при оснащении их комплексами средств преодоления ПРО и разделяющимися головными частями, советские системы ПРО будут бесполезны. В ответ Владимиру Ивановичу я сказал, что его заявление не что иное, как идеологическая диверсия. Против самого страшного оружия на планете Советский Союз должен иметь надежное противооружие. Надо не сворачивать работы по ПРО, а наоборот, помогать их вести, создавать для этого соответствующие условия. Если США первыми создадут более-менее устойчивую национальную систему ПРО, то для них может быть весьма заманчивой мысль первыми нанести превентивный удар по Советскому Союзу. При этом советские ракеты, запущенные в ответно-встречном ударе, уничтожить ещё до подлета к территории США, а может быть еще во время старта.

К сожалению, приход Маркова на должность заместителя министра радиопромышленности СССР вызвал перетруску кадров специалистов, которые вели работы по тематике ПРО. Он убрал очень талантливого ученого и конструктора Григория Васильевича Кисунько. Пришлось ему в 45-м СНИИ Минобороны специально создать должность, выделить маленький кабинет для работы по подготовке кадров. Именно Марков убрал очень талантливого конструктора РАС дальнего обнаружения Александра Николаевича Мусатова. Его радар в то время был самым перспективным для ПРО. По проекту строился всего за три года. Имел высокие тактико-технические характеристики. Состоял из блоков контейнерного типа, в которых еще на заводе монтировалась вся аппаратура. Но Мусатов выступил против действий Маркова и тот его убрал. Марков бесспорно хороший организатор. Но то, что он сотворил с многими талантливыми конструкторами, научными кадрами не делает ему чести. Потери оказались невосполнимыми. В том числе НИИДАР потерял личности. На их место пришли, может быть более послушные, но не такие яркие личности. Ушли люди, которые прекрасно знали свое дело, были буквально влюблены в него и боролись за свое детище отнюдь не за награды.

Я скажу откровенно, если бы Александр Александрович Кузьминский остался главным конструктором ЗГРЛС, то о радаре под Комсомольском-на-Амуре говорили бы совсем по-другому и мы и американцы. Если бы Мусатов продолжал работать над своими станциями, то не надо было бы строить по 10 лет «пирамиды Хеопса» в виде огромных надгоризонтных РАС СПРН. Мы вполне могли создать еще в середине 80-х годов отличные мобильные радары с достаточно дешевыми, компактными антенными системами. Но мы, благодаря в том числе и Маркову, пошли иным путем. Наши надгоризонтные РАС дальнего обнаружения строились примерно по 10 лет. Каждая из них обходилась бюджету где-то под миллиард рублей. Их обслуживали примерно по полторы тысячи человек, из которых 700-800 офицеры. В США же строили РАС дальнего обнаружения, как раз по блочному принципу всего за 2-3 года. Тратили на каждую по 300-400 миллионов долларов. Обслуживали их до 400 человек. Американцы буквально в разы делали свою систему предупреждения о ракетном нападении дешевле, чем в Советском Союзе. Вот такая невеселая арифметика.