Битва у Варяжских столпов

Обращение к этому конунгу-викингу, враждовавшему и с немцами, и со шведами, а в силу того поддерживавшему лояльные отношения с балтийскими славянами, свидетельствует о хорошей осведомленности славян в ситуации на Балтике. Видимо, в 862 г. состоялись первые переговоры ладожских славян с Рёриком; в следующем 863 г. он еще находился на Западе. Лишь в 862 г., как сообщает Ипатьевская версия “Повести временных лет”, Рюрик и его дружина, видимо, “придоша к словеном первее и срубиша город Ладогу”… Через 6–8 лет, в 870 г., Рюрик вернулся на Запад, чтобы урегулировать владельческие отношения с франкским и немецким королями. За это время, очевидно, в Новгороде оформилась оппозиция во главе с Вадимом Храбрым. Вернувшись не позднее 874 г., Рюрик успешно подавил сопротивление части племенной старейшины, а чтобы закрепить свое положение, вступил в брак с представительницей одного из местных знатных семейств (“Ефанда” в известиях, извлеченных В.Н. Татищевым из “Иоакимовской летописи”)»^{517}. Целый ряд моментов в этом пассаже вызывает недоумение. Во-первых, Ефанда, согласно В.Н. Татищеву, была «дочерь князя урманского»^{518}, то есть норвежского, а отнюдь не «представительницей одного из местных знатных семейств», если только авторы не решили населить Ладогу еще и норвежцами. Во-вторых, в своих попытках согласовать отечественную летопись и западные анналы авторы запутались и начали противоречить как первоисточнику, так и здравому смыслу: вопреки четкому указанию ПВЛ о прибытии на восток трех братьев и их дружины в 862 г., «видимо, в 862 г. состоялись первые переговоры ладожских славян с Рёриком», но при этом «лишь в 862 г.» Рюрик и его дружина «срубиша город Ладогу». Неизбежно возникает вопрос: так что же состоялось в 862 г. — первые переговоры или призвание и строительство ладожской крепости? В-третьих, из одного предположения строится целая цепь других для того, чтобы с помощью цепочки недоказанных предположений объяснить достаточно странное решение восточных славян: «Возможно, Рёрик участвовал в организованной датчанами в 852 г. блокаде шведской Бирки», на основании этого делается вывод, что он «поддерживал лояльные отношения с балтийскими славянами», а «хорошо осведомленные» о «ситуации на Балтике», где, как мы увидим ниже, никакие письменные источники вообще не фиксируют хоть какую-то активность Рорика Фрисландского, ильменские словене решают призвать этого конунга.

Для того чтобы разобраться во всем этом нагромождении гипотез, посмотрим, что же нам в действительности известно о жизни этого деятеля. Принадлежал Рорик к династии ютландских конунгов Скьёльдунгов. В начале IX в. ее представитель Хальвдан претендовал на датский престол. У этого Хальвдана было как минимум четыре сына — Ануло, Харальд Клак, Регинфрид и Хемминг. Что же касается Рорика, то Ксантенские и Фульдские анналы называют его младшим братом Харальда, а другие источники — племянником, то есть внуком Хальвдана. Потерпев неудачу в междоусобной войне, в 826 г. Харальд Клак с женой, сыном Годфридом и племянником в сопровождении 400 датчан бежит к франкскому императору Людовику и в его присутствии принимает крещение вместе со своими спутниками. «Затем благочестивый император… даровал ему некое графство во Фризии, название которому Рустинген, которое он и его люди смогли бы, если возникнет необходимость, защитить». Был ли в этот момент крещен Рорик, неизвестно. С одной стороны, источники прямо его не называют среди присутствующих. С другой стороны, аббат Анианского монастыря Эрмольд Черный, присутствовавший при этом крещении, в конце поэмы сообщает, что сын Харальда и его племянник остаются на службе у императора как заложники веры и будут жить по франкским законам. Если считать Рорика племянником Харальда Клака, то, скорее всего, аббат имел в виду именно его. Комментируя это сообщение, С.С. Алексашин отмечает: «Но жить по франкским законам означало принять обязательную гражданскую присягу, введенную Карлом Великим для всех жителей империи, достигших двенадцати лет. Можно предположить, что на момент крещения Рорик достиг этого возраста. Иначе, как заложник веры, он не представлял бы интереса для администрации Людовика. Сведения о крещении Рорика, названного братом Харальда Клака, мы находим в работах Адама Бременского и Роскилльской хронике»^{519}. Как отметил Г. Ловмянский, в связи с родом Скьёльдунгов Рустинген упоминается только один раз в приведенном выше отрывке.