Битва троллей

Саргану с трудом удалось подавить улыбку, когда он подумал об услужливости своего церемониймейстера. «Вероятно, она боится, что жалоба с моей стороны будет использована против нее. Неприятная ситуация. И это означает также, что Балаос не заодно с ней. Иначе личный охранник покрывал бы ее, и тогда в моем слове просто усомнились бы». Порыв прохладного ветра подхватил роскошные золотые одеяния Саргана, скользнул по коже, отчего тот немного озяб. Радость пропала, когда мысли пошли дальше. «Или же это коварный план обоих, чтобы опорочить меня. Они притворяются передо мной, что Аттага у меня в руках, чтобы я совершал ошибки. О Агдель, вся эта политика сведет меня с ума!»

Дириец громко вздохнул и не в первый раз пожелал возвращения в старые добрые времена, когда все было как-то проще. Однако судьба, на которую он роптал, вновь привела его во Влахкис. Дождь казался Саргану характерной для этой страны погодой. Мокро, холодно, грязно.

В свой последний визит дириец, по крайней мере, мог сам принимать решения. На этот раз его сдерживали сети дирийского протокола и интриг. К успеху вела слишком узкая дорожка, и с двух сторон его подстерегали промахи, которые могли повлечь за собой гибель.

— Мы возвращаемся, — неожиданно решил Сарган, так как неприятная погода испортила его прогулку.

В сопровождении своих подчиненных легат начал спускаться по ступенькам во двор.

Неожиданно раздались звуки горна, и через открытые ворота во двор ворвался всадник. Полетели брызги, когда лошадь проскакала по луже, и вода обдала Саргана с ног до головы. Дириец сердито вытер несколько капель со щеки. Его личные охранники подскочили и подняли оружие. Однако резкий приказ Саргана заставил их остановиться и занять свое место на расстоянии двух шагов позади него. Всадник спешился с лошади, не обращая внимания на маленькую группу. Он явно совершенно не осознавал опасности, в которой оказался. И хотя обычно силки сражались на копьях верхом, но при этом они были обучены и бою с копьями в пешем виде. У кавалерийских копий, которые силки называли хантос, были тяжелые стальные наконечники, которые, несмотря на филигранное украшение, являлись смертельным оружием. Это оружие могло выглядеть обычным украшением, так же как и роскошные доспехи его охранников, но тем не менее оно были одним из самых опасных. Точно так же как и его охранники служили отнюдь не для церемониальных целей, а были избранными ветеранами из рядов лучших солдат Золотой империи; мастера во владении щитом, копьем и мечом; прирожденные всадники, которые пересели в седло сразу из колыбели. Быть принятым в ряды императорских охранников означало большую честь, которой удостаивались лишь немногие.

Все эти мысли пронеслись в голове Саргана, пока всадник поспешно передал поводья своей лошади подбежавшему слуге и исчез в направлении главного здания.

Спокойным, степенным шагом Сарган вернулся в свои покои. «Влахкис воистину несчастная страна, которой приходится довольствоваться такими неуклюжими гонцами».

Взгляд, который Аттага бросила на него, увидев мокрые пятна на всей его одежде, был чрезвычайно красноречив. Она сразу же позвала нескольких подчиненных, которые помогли Саргану избавиться от грязной одежды и надели на него чистую. Дириец позволил совершить все это с собой, в то время как сам предался мыслям и уже в который раз задался вопросом, где в данный момент мог находиться Стен. Влахакский воин был одним из немногих людей, которых Сарган уважал. Естественно, эта дружба с идеалистическим мятежником не обошлась совершенно без ссор; ведь Сарган все же не был с ним до конца откровенным и долго сомневался, прежде чем решиться помочь ему. Но они выстояли в общих опасностях и, в конце концов, смогли достичь своих целей только при помощи друг друга. Конечно, несколько своеобразно, но влахак нравился Саргану. Собственно, он привык не привязываться к знакомствам, которых на его пути было довольно много. Однако Стен стал исключением, и Сарган сочувствовал страданиям воина. «Он должен узнать, что его жена жива. Только вот как это вообще организовать? Если бы он не был таким упрямым влахаком, то сейчас ему не пришлось бы опять тягаться с этими троллями».

Одним движением слуга плотно затянул пояс, который удерживал вместе все это многослойное одеяние. При полном параде Сарган почти не мог двигаться. На самом деле носить такую многослойную одежду было приятно, однако жесткая золотая ткань делала одеяния легата хоть и очень нарядными, но при этом абсолютно непрактичными. «И если бы я не стал слишком жадным, то мне не пришлось бы сейчас в окружении потенциальных врагов изображать высокопоставленного чиновника, — мысленно добавил Сарган и вздохнул. — Так последствия наших ошибок всегда догоняют нас».