Битва стрелка Шарпа. Рота стрелка Шарпа

– В течение двух лет, капитан Шарп, эти солдаты исполняли почетные обязанности, несли службу с молчаливого согласия французов. – Вальверде говорил таким тоном, словно обращался к невежественному ребенку. – Вы действительно думаете, что им позволили бы остаться там, если бы они представляли угрозу для Бонапарта? Чем хуже выглядело их оружие, тем больше французы доверяли им, но теперь они здесь, и вы можете вручить им новое оружие.

– Для чего? Чтобы они стояли и покорно умирали?

– А как, по-вашему, они должны воевать? – спросил следовавший за ними лорд Кили.

– Как мои люди, милорд. С умом. Когда воюешь с умом, то в первую очередь убиваешь вражеских офицеров. – Шарп повысил голос, чтобы его могла слышать вся Ирландская королевская рота. – Вы идете в бой не для того, чтобы стоять и умирать, как бычки на бойне, вы идете, чтобы победить, и вы начинаете побеждать, когда офицеры противника мертвы.

Шарп отошел от Кили и Вальверде и заговорил громко, в полную силу, тем голосом, который он выработал сержантом, – голосом, который разлетался над продуваемым ветрами плацем и перекрывал смертельное громыхание битвы.

– Вы начинаете с того, что отыскиваете офицеров противника. Их легко узнать, потому что они – богатенькие расфуфыренные ублюдки с саблями. Убивайте их любым способом, каким только сможете. Стреляйте, забивайте прикладом, колите штыком, душите, если понадобится. Убейте этих ублюдков, потом убивайте сержантов, а потом наконец можете убивать остальных, этих оставшихся без командиров бедолаг. Разве не так, сержант Харпер?

– Точно так, – отозвался Харпер.

– И скольких офицеров ты убил в сражении? – спросил Шарп, не оглядываясь на сержанта-стрелка.

– Больше, чем могу сосчитать, сэр.

– И они все были лягушатники, сержант Харпер? – спросил Шарп, и Харпер, удивленный вопросом, не ответил, поэтому Шарп сделал это за него. – Конечно же нет. Мы убивали офицеров в синих мундирах, офицеров в белых мундирах и даже офицеров в красных мундирах, потому что мне все равно, за какую армию сражается офицер, какого цвета носит мундир и какому королю служит: плохой офицер должен быть мертвым офицером, и хороший солдат должен уметь его убить. Так, сержант Харпер?

– Истинно так, сэр.

– Меня зовут капитан Шарп. – Шарп стоял прямо по центру перед ротой. На лицах смотревших на него людей удивление смешалось с недоверием, но он завладел их вниманием, и ни Кили, ни Вальверде не посмели его перебить. – Меня зовут капитан Шарп, – повторил он, – и я начинал, как и вы, рядовым в строю. А закончить собираюсь, как он, – Шарп указал на лорда Кили, – в седле. – Но пока что мое дело – научить вас быть солдатами. Уверен, среди вас есть и хорошие убийцы, и хорошие драчуны, а скоро вы станете еще и хорошими солдатами. Но до вечера еще далеко, и раз уж вы все здесь, вас накормят, вам укажут ночлег, и мы узнаем, когда вам в последний раз платили жалованье. Сержант Харпер! Мы закончим смотр позже. Ведите их!

– Сэр! – крикнул Харпер. – Батальон… напра-во! Левой… марш!

Шарп даже не взглянул на лорда Кили, не говоря уже о том, чтобы испросить у его светлости разрешение увести роту. Вместо этого он просто наблюдал, как Харпер ведет гвардию через пустырь к главной дороге. За спиной услышал шаги, но не обернулся.

– Ей-богу, Шарп, вы испытываете судьбу, – сказал майор Хоган.

– Ничего другого мне не остается, сэр, – с горечью ответил Шарп. – Я с правом на офицерский чин не родился, и такого кошелька, чтобы его купить, у меня нет, как нет и привилегий, чтобы получить даром. Так что только на судьбу и приходится рассчитывать.

– И читать лекции, как убивать офицеров? – В голосе Хогана прозвучало явное неодобрение. – Пэру[2] такое не понравится, Ричард. Это попахивает республиканизмом.

– Имел я этот республиканизм! Но вы сами заявили, что этой роте нельзя доверять. И я вам, сэр, скажу так: если в ней и есть предатели, то не среди рядовых. Французам заговорщики-солдаты без надобности. У нижних чинов нет власти. Эти парни такие же, как все солдаты, – жертвы своих офицеров, и если вы хотите найти, где французы посеяли семена смуты, сэр, ищите среди богатеньких, расфуфыренных, откормленных офицеров. – Шарп бросил презрительный взгляд на офицеров Ирландской королевской роты, которые, казалось, пребывали в неуверенности и не могли решить, следовать им за своими солдатами или нет. – Там они, сэр, гнилые яблоки, – продолжил Шарп, – а не в солдатском строю. Я с удовольствием буду драться заодно с этими гвардейцами, как и с любыми солдатами в мире, но я не доверю свою жизнь этому сброду надушенных дураков.

Хоган сделал успокоительный жест, будто опасался, что Шарпа услышат и без того взволнованные офицеры.

– Я понял, Ричард, вашу точку зрения.

– Моя точка зрения, сэр, такая, как вы приказали: позаботиться о том, чтобы жизнь им медом не казалась. Именно этим я и занимаюсь.