Битва самцов (СИ)

Корбин повернул телефон экраном к Заку, тот взял его в руки и внимательно прочитал одними губами написанное Элорой сообщение:

ЕСЛИ БЫ ТОЛЬКО У МЕНЯ БЫЛА ВОЗМОЖНОСТЬ ВЕРНУТЬСЯ, Я БЫ ВСЁ ТЕБЕ РАССКАЗАЛА… ТЕРПЕНИЕ НА ИСХОДЕ. НАВЕРНОЕ, СКОРО УВИДИМСЯ… ЛЮБЛЮ. ТВОЯ СЕСТРИЦА Э.

Зак вернул Корбину телефон и был не менее озадачен.

– Разве она не писала тебе до Рождества, как счастлива с этим… корейцем или тайцем или кто он там ещё?

– Они снимали клип в Нью-Йорке. Элора обещала приехать на Рождество. Потом резко передумала, потому что её муженёк изъявил желание провести отпуск на островах. Отпуск, Зак! Я «съел» это тогда. Но после разговора с ней я уже не уверен, что всё так, как она говорит.

– Что ты имеешь в виду.

– Голос у неё был странный, потухший какой-то. Дважды она срывалась и чуть ли не плакала, потом брала себя в руки. Мама не заметила, но я уловил печаль в её голосе. Что-то происходит, Зак, и я должен это выяснить.

– Так звони ей прямо сейчас. Чего ты ждёшь?

И Корбин позвонил сестре. Только гудки шли, а Элора не отвечала. Тогда Зак посоветовал написать ей сообщение. И тот настрочил:

ЕСЛИ У ТЕБЯ ПРОБЛЕМЫ, ДАЙ МНЕ ЗНАТЬ.

Ответа не последовало. Элора была не в сети.

Настроение у парней упало. Пиво не спасало от мрачных мыслей. Потом Зак вспомнил:

– Я вчера вечером в клубе Фаррен встретил. Хм. Она обошла меня стороной, будто я был раскалённым железом, и она боялась обжечься.

Корбин невесело усмехнулся.

– И правильно. Значит, я преподал ей хороший урок. Змеюга навсегда его запомнит.

– Боюсь спрашивать, что ты с ней сделал.

– Отымел по полной программе.

– Да ну?

– Да не приведи Господь! Кого угодно только не Фаррен.

Зак откровенно смеялся.

– Да, девочка она сексуальная, но и я бы не стал с ней иметь какие-либо дела. Так что ты с ней сделал?

– Чуть не придушил.

– О как. И кто после этого тут змей? – Зак сделал глоток пива, затем добавил: – Надо было меня позвать.

~~~

Взгляд синих глаз под короткими чёрными ресницами был прикован к воде, резво плещущейся в фонтане. Сознание уходило в прошлое, а потухший взгляд красноречиво говорил, что мир его больше не интересует. Зрачки бегали туда-сюда, улавливая то птицу в небе, то гонимый ветром пакет по каменной дорожке, то кошку, которая, напившись, спрыгнула с выступа фонтана. Всё это – часть не его мира.

С тех пор, как Ду Хён сообщил страшную новость, он молчал. Он не утратил способность говорить. Просто не хотел. Для него молчание походило на одинокий крик. Со временем царапины затянутся, а в душе останется огромная дыра. Они не всё сказали друг другу.

Читтапон никогда не плакал, считая признание своей слабости трусостью. Слёзы спрятались внутри за тёмно-синими глазами. Он до сих пор отказывался верить и часто повторял одно и тоже тихо, чтобы никто, кроменеёего не слышал: «Я не оставлю тебя одну. И молча залечу все твои раны». Это были строки из его песни, но он их не пропевал, а нашёптывал.

Когда Ким вошла в комнату, его губы шевелились. Он проговаривал другие строки из своей песни: «Прошу, открой глаза и почувствуй тепло. Уверяю тебя, я всё исправлю».

Девушка остановилась перед ним и несмело улыбнулась. Читт видел это боковым зрением, он не поднял на неё глаза. Не хотел.

– Как ты себя чувствуешь?

– Марк сказал… – тем же шёпотом проговорил он.

Ким поняла, что Ду Хён, наконец, решился воплотить её замечательный план в реальность. И раз Читт подавлен, значит, ей ничего не угрожает.

– Сочувствую тебе, дорогой. Прости меня за всё. – Ким по-актёрски эффектно изобразила скорбь и сожаление. – Со временем боль станет тише. Мне… даже сказать нечего. Кажется, что все слова утешения – пустой звон. Тебе нужно это пережить. – Она присела. – Читт? Ты… плачешь?

Из уголка глаза по щеке скатилась крупная слеза. Читт не смог её сдержать.

– Почему?

Ким запнулась.

– Почему?

– Да, за что? Кто имел право у меня её отбирать? Я хочу знать, как и по какой причине это случилось, Ким. Марк отказался отвечать на мои вопросы, бросил меня здесь беспомощного с моим горем. А я просто хочу знать…

– Он волнуется за тебя, – попыталась оправдать Ду Хёна Ким. – Пойми, ему тоже нелегко. Он боится, что после аварии ты не вернёшься на сцену…

– Мне плевать на карьеру сейчас! – закричал он, ударив по подлокотникам инвалидного кресла три раза с такой силой, что чёлка упала на лицо и закрыла его глаза. – Я хочу знать, почему я здесь, и что стало с ней.

Протянув руку, Ким хотела убрать волосы со лба парня, но он дёрнул головой, а потом сам смёл чёлку в сторону. Тогда она резко схватила ручки кресла, сняла его с тормозов и покатила в коридор.

– К тебе приехал один человек, – быстро говорила она, глотая злость и обиду, – он всё расскажет, ведь он был там и многое знает. Очень надеюсь, что в этом центре ты быстро восстановишься и вернёшься к жизни. К жизни, Читт, – она остановилась на минуту, – потому что она продолжается.