Битва с богами

— А может, в основе лежат западные разработки? Что, в Мелкобритании нельзя набрать нужный эмпирический материал?

— Нельзя. Здесь тщательно учтены особенности местного менталитета, основных религиозных конфессий, культуры, в том числе постсоветской. И еще много чего другого. Это серьезная работа, майор. Очень серьезная.

— При таких возможностях и методиках они ждали только Архимеда, чтобы он им все обобщил? — с сомнением произнес я.

— У твоего знакомого был нестандартный взгляд. Чего не хватает ученым, скованным догмами современной науки, — свежего независимого взгляда. Тысяча кандидатов и докторов наук могут набирать материал, строить графики и теории. А потом появляется задрипанный, никому не нужный, пролетевший мимо всех премий, званий, лауреатств фанатик. Живущий только заоблачными идеями, не боящийся ничего и никого, не признающий дутых авторитетов, чуждый интриг. И он располагает факты в неведомом доселе порядке, сводит воедино несводимое. И проявляется новая физика, математика, биология. Это толчок, который придаст движение тысячам научных поденщиков.

— С чего вообще Паша занялся этой чертовщиной? — спросил я. — Какое он отношение имеет к тематике психокодирования?

— Ты не все знаешь. Он три года проработал по аналогичной тематике в одном закрытом ВНИИ, которое недавно грохнули вместе со всей его тематикой.

— Все интереснее и интереснее.

— Да дело даже не в этом. События, скорее всего, развивались по другому сценарию… Твой Паша человек с неуравновешенной психикой. В поисках духовного пути попался на удочку «правдолюбам». Проник в эту секту достаточно глубоко. Наверное, начал задавать правильные вопросы. И умные люди решили его использовать по полной.

— А он…

— Его заинтересовали. Поставили перед ним большую задачу. Вдохновили его — наверное, перспективой переустройства этого заброшенного на окраине Галактики мирка. Твой Архимед и дал стране угля. — Куратор припечатал кулаком лист с текстом. Кружка с кофе подпрыгнула, и капли пролились на другие листки. — Когда он закончил работу и нашел в себе силы оглядеться, тут на него и снизошло просветление. Понял, что связался с кончеными ублюдками, которым чуть не дал в руки оружие массового поражения. И решил оттуда сорваться. И сорвался. Но неудачно…

— Интересно девки пляшут.

— Такое вот лебединое озеро получается…

Я взял с журнального столика листки с выводами экспертов. Стер капли кофе. Внимательно прочитал. Вернул Куратору — он положил их в портфель.

— Интересно девки пляшут, — повторил я. — А теперь главный вопрос — что с утечкой из Конторы?

— Я в нее не верю, — отрезал Куратор.

— Почему?

— Мы это обсуждали… Не верю — и все. Не понимаю, как на тебя вышли «правдолюбы». Но со временем пойму.

— Если меня раньше не грохнут.

— В принципе, тебя, майор, надо выводить из игры. Ты засвечен. Как насчет того, чтобы прокатиться в Удмуртию? Там нужно помочь товарищам в работе по ваххабитскому подполью.

— Не принимается, — не раздумывая, ответил я.

— На тебя идет охота.

— Я тоже охочусь. Посмотрим, кто окажется удачливее.

— Предложено было для приличия. Я знал, что ты откажешься.

— Жизнь копейка, судьба злодейка. Где наша не пропадала. 

Глава 17. Лик Непорочного

— Командир, а ты никогда не задумывался о будущем? — спросил меня Робин.

— О будущем Земли? Или Вселенной? Ее ждет тепловая смерть.

— О нашем будущем.

— Задумывался. А ты?

— Пытался. Но… Я его не представляю. Почему? Когда начинаю строить какие-то планы на далекое будущее, а не по ликвидации очередной преступной группировки, то вижу только пустоту. Зияющую пустоту, Серега. Почему так?

— Да, наверное, нет у нас этого будущего, Робин. Не видать нам обеспеченной старости, кресла-качалки у камина. Мы как оружие — когда приходим в негодность, идем на переплавку.

— Или в музей.

— Мы должны были погибнуть тогда, в том ущелье, — сказал я. — И только прихоть Создателя оставила нас в живых.

— Какой слог! На тебе благотворно сказывается общение с сектантами.

— Сказывается. Наверное, Бог пощадил нас для каких-то своих целей. Мы эритроциты, убивающие болезнетворные микробы цивилизации. Но это не значит, что Господь должен любить нас, залитых кровью с ног до головы, потерявших счет своим жертвам. Он просто терпит наше присутствие. И у нас нет будущего, Робин. Мы обречены.

— Но мы можем его создать, Сергей. Пока мы живы, ничто не потеряно.

— Тут ты прав.

Шесть лет назад мы с Робином и другими ребятами ломились через горы, а у нас на хвосте висели душманы и русские военные.

Нас было пятеро — группа спецназначения Главного разведуправления Генерального штаба Министерства обороны Российской Федерации. Лучшая ГСН в тех чертовых горах в бывшей азиатской республике СССР, ставшей крайним рубежом России. Мы зачищали бандгруппы, проводили поиски, разведку, тоннами жгли афганский героин. И, естественно, сунули нос дальше положенного. И нас приговорило к смерти собственное командование.