Битва рассказов 2013

Жанна умело осадила своего скакуна и побежала обратно. Дэни Писо же еле остановился у самой границы деревьев, глядя куда-то вдаль. Фонтен еле дышал, но глаза не открывал.

Кошель раскрылся, узелок развязался — и серебристая Чуча заколола ладонь девушки. Понадобилось несколько секунд, чтобы сконцентрироваться. Жанна ощутила бодрящий холод по всему телу, будто вышла на январский мороз из домика в родном Домреми. Что-то похожее было и с Вороном при Орлеане и Пате…

За время пути она научилась весьма сносно обращаться с фигуркой.

— Госпожа! Госпожа! — крикнул Писо, придерживая своего коня. — Сюда!

Паж указывал пальцем вперед, на обширные золотистые поля, отсекаемые новой стеной деревьев. И там, будто смоляная капля, к ним приближалась черная вереница всадников. Точно таких же, как и те, что сзади!

Не может быть! Ловушка! Брудо решил их взять в капкан!

Неужели путь к де Рэ закрыт? По некоторым причинам у Жанны и так были сомнения насчет всего этого плана. Теперь же он казался верным самоубийством. Клешни вражеских ищеек сжимаются, и времени на раздумья нет.

— Дэни, нужно усадить Фонтена, пока он без сознания. Мы отъедем в сторону.

— А как же маршал де Рэ?

— С маршалом, увы, придется подождать. Либо вовсе оставить эту идею. Лучше сейчас, чем никогда.

— Но господин приказал…

— Слушай мою команду, юнец! Живее транспортировать контуженого! Обеспечить проезд, если не хочешь быть вздернутым на колокольне!

Торопливо вернулись, подхватили тело лиценциата и водрузили на коня Жанны. Дева уселась сзади, подперев пояс мужчины коленями, чтобы не упал. Брудо совсем близко, скорее! Осторожно, затем все более уверенно и быстро они двинулись поперек лесполосы. Чуча в кулаке ощутимо вибрировала.

«Пусть они нас не заметят! Пусть пройдут мимо! Не заметят!»

Желание это будет повторяться все одиннадцать лет. Одиннадцать лет погони, пряток и оглядок. Одиннадцать лет кропотливых приготовлений к возвращению Орлеанской Девы.

Пока они переезжали из одного города в другой, преследуемые неутомимым Псом Пьера Кошона, Писо сумел пробраться к маршалу де Рэ. Услышав о спасении Жанны, тот сразу согласился помочь. Постепенно, по всей Франции осторожно рассылались слухи о Деве. Как зернышки, садились эти слухи в почву и ожидали благодатного орошения.

Фонтэн уверял, что они выполняют волю святых, но со временем Жанна в правоте этих «святых» сомневалась все больше. Если святые ранее помогали ей в войне, то почему не вырвали сразу из Рейнской башни? И почему они общаются только с Фонтеном, а она их больше никогда не видела?

Но спустя 9 лет, когда внезапно казнили верного де Рэ, все стало тут же рушиться. Ниточки, связывавшие множество городов и деревень единой тайной, обрывались одна за другой. Два года безуспешных попыток преодолеть неверие и расстояния…

В конце концов, все рухнуло. А погоня продолжалась.

— Здравствуй, епископ.

Он узнал этот голос. И, как ни надеялся, спокойно отреагировать не получилось. Кровавое пятно расползлось по шитой бархатом скатерти. Нет, это всего лишь вино…

Мышцы, казалось, скрипят от малейшего движения. Комната качается перед полуслепыми глазами.

— Ты…

Удивительно, но когда он в последний раз вкладывал столько всего в одно словечко?

Шок. Страх. Неверие. Узнавание. Обреченность.

— Вижу, что узнал, — говорит святая и мертвая.

Из груди вырывается какое-то мерзкое клокотанье. Гнилой облезлый палец, ощутимо дрожа, смотрит вперед. Вместо пламенной речи, вместо тысячу раз прокатанных на языке слов — постыдное…

— Это не ты… Не ты… Мертва!.. Мер!..

Но холодная сталь доказывает обратное. Ее взгляд еще более ледяной.

Епископ касается омертвевшей под мечом щеки. Мертвый может охладить…

— А ты ждал кого-то еще?

… но не может ранить.

Сморщенные легкие трепещут со свистом.

— Прости. Прости меня! — он упал на колени. — Ради всего святого!

Старик разразился рыданиями. Как на исповеди, он рассказал ей обо всем. Как отнял в Руане Ворона и отдал его Семюэлю Брудо. Как тот велел сжечь Деву, как лишнюю и опасную фигуру. Как ему, епископу, угрожали адовыми муками… Как он все эти годы истязал себя, корил за предательство ради наживы.

— Значит, ты не гонялся за мной все эти годы? — спросила Жанна.

Порой тишина — самый лучший ответчик. Значит, Сэм Брудо все это время выполнял волю не епископа, но кого-то другого?

— Да, — сказал сотрясающийся от плача старик, — он говорил о каких-то «ангелах» с прозрачной кожей… Да ведь они являлись и к тебе, Дева.

Да, они же и втянули Жанну во всю эту резню. Двигали ею, управляли… Они же и погубили отца с маршалом де Рэ. Они же и преследовали все одиннадцать лет. Как ни странно, но даже Брудо не виноват! Ибо и он — не более, чем покорная пешка.

Может, это были даже не ангелы, а вовсе подлые демоны?

— Никто из нас не виноват, — тихо сказала она, — никто…

Полные слез глаза Пьера Кошона.

— Я прощаю тебя. Можешь умирать спокойно.

Она вышла, оставив трясущегося епископа наедине со своим раскаянием.

В лицо ударила колючая метель. Густой пар вознесся к предрассветному небу.