Битва пророков

– Если вы хотите выглядеть солидней в обществе старших людей, то вам не помешало бы добавить немного седины в висках и бороде. Если, наоборот, вы стесняетесь своего возраста в компании молодых людей, то оставьте небольшие усы и смело поднимите прическу.

Это занятие так увлекло Михаила, что он совершенно забыл обо всем. Он то делал из себя панка с разноцветным «ирокезом», то седовласого старца, то косматого викинга, то златокудрого эллина. Беловски строил гримасы, соответствующие данному образу, тряс косматой головой, любовался бликами на лысине, перепробовал сотни две различных вариантов оформления собственной личины, пока одно из нажатий клавиши не сделало его жгучей кудрявой шатенкой с накладными ресницами и толстым слоем макияжа. Голос оператора при этом невозмутимо продолжал:

– Если вы хотите понравиться другу…

Беловски вытаращил глаза, долбанул по клавише «отмена» и плюнул брезгливо под ноги:

– Бриться и стричься под офицера!

– Отличный выбор! – продолжала мурлыкать «Наяда». – В сочетании с небольшой коррекцией бровей и силиконовой укладкой слегка милированных волос вы обретете эффектный образ…

– Никаких бровей, я сказал! Просто бриться и стричься под офицера!

– Что значит под офицера, сэр?

– Под русского офицера, дура!

Оператор что-то прокрутила в электронных мозгах и через несколько секунд ответила:

– Вы и так уже похожи на русского офицера, сэр.

– Где ты видела таких русских офицеров?

– Моя программа основана на миллионах кинематографических образов, сэр. Я не могу ошибаться!

– Тогда все ясно… Сделай из меня Индиану Джонса!

– С удовольствием, сэр! Для этого вам нужно пройти в туалетную комнату и сесть на унитаз.

– На унитаз? А что ты будешь со мной на унитазе делать?

– Не беспокойтесь, сэр, ваша каюта, в целях экономии судового пространства и увеличения вашего комфорта оборудована многофункциональным унитазом, который легко трансформируется в парикмахерское, акушерское кресло…

– Стоп, стоп, стоп! Только не акушерское! Ну и какие функции еще выполняет твой унитаз?

– Практически любые, сэр! Велотренажер, беговая дорожка, кресло-качалка, геморроидальный массажер…

Не вдаваясь более в подробности, Беловский остановил этот поток и на всякий случай повторил приказ:

– Напоминаю – меня только стричь и брить!

– Очень жаль, сэр, что вы игнорируете возможности яхты «Наяда». Они созданы для вас…

– Они созданы для уродов!

– Мы и из уродов делаем достойных людей, сэр!

– Нет уж, отключайся ты со всеми унитазами! Я сам побреюсь…

Беловски выскочил из каюты, выбежал на верхнюю палубу, где валялись поднятые с катера вещи, порылся в них и с облегчением нашел бритву. Когда он вошел обратно в каюту и пустил в раковину теплую воду, оператор просто задохнулся от удивления и возмущения:

– Сэр, у меня на борту есть все, чтобы не порезаться бритвой, чтобы не сбрить лишние миллиметры виска, чтобы не вызвать раздражение кожи металлическим лезвием! После нашего бритья у вас год не будет расти щетина…

– Что?!

– Ваша кожа будет нежной и гладкой…

– Как тебя выключить, а?!

– Нажмите клавишу «интимная обстановка».

– И ты исчезнешь?

– Нет, я не исчезну, я обязана контролировать все, что происходит на борту. Но я не буду мешать присутствием.

– Будь любезна, заткнись! – И Беловский ткнул в эту клавишу.

После того как Михаил с величайшим удовольствием побрился теплой водой и принял душ, в прекрасном расположении духа он решил навестить своих спутников. Они сидели в баре и увлеченно издевались над электронным официантом, заставляя его менять уже третий десяток блюд и напитков. Палмер возлежал в прозрачном, медузообразном шезлонге, в парчовом халате и с прической, похожей на Элвиса Пресли. Только знаменитый кок у него был гораздо больше и сиял лаком гораздо ослепительней, чем у короля эстрады. А Бизон ползал по большому столу от блюда к блюду в одних плавках и пробовал пальцем подливки и соусы.

– Беловски! – заорал он. – Ты почему еще не побрился? Посмотри на эту куклу! – Он указал жирным пальцем на уоррент-офицера: – Как тебе этот красавец?

Пьяный Палмер уставился поросячьими глазами на Майкла и расхохотался:

– Беловски, что не хватает русскому на этой яхте, чтобы стать человеком?