Битва при Тюренчене

— Первое называется «Ода беспечной женщине».

Блестит ли солнце за окном
Иль ветер крышу с дома сносит
Или планету целиком
По космосу куда-то носит
Тебя, беспечная душа
Явленья эти не колышат
И поступь у тебя тверда
И взгляд остер
Грудь мерно дышит
Но если вдруг ты встретишь взгляд
Где лава страсти пламенеет
То сердце сбой дает, другой
Рука дрожит, язык немеет
И позвоночник цепенеет
Но вот еще проходит миг
И щеки залиты румянцем
Глаза лучатся, смех летит
Такой безудержный и звонкий
Что достигает до печенки
И нас у ног твоих валит.

Вера выдержала секунд пять и, не дождавшись комментария матери, почти закричала:

— Папа, ты чудо! Да это в лучших традициях Дениса Давыдова, Баратынского и Фета!

— Звучно и экспрессивно, — снизошла Матильда. — А про кого это написано?

— Да это же про тебя, мама! Ты у нас бываешь такой беспечной! Ну и чувствительной тоже.

— Так это у меня позвоночник от пылкого взгляда цепенеет? Впрочем, был один случай в театре… Что же ты еще за весь день написал?

— Вот второе. Называется «Туча».

Не так давно твой взгляд с моим
Сливался в нежном упоеньи
А нынче прячешь ты глаза и рук моих
Не жмешь со страстным вдохновеньем
И вот в отчаяньи немом
Мгновенья я перебираю
Анализирую, бешусь
И вновь все промахи считаю
Так что ж, промчится этот шквал
И солнце снова улыбнется?
Или напротив, вал на вал
Нахлынет, туча разрастется
И мир надолго обернется
Во мрак ночной
Для нас с тобой?

Тут уж обе дамы присмирели, повторяя про себя последние строки. Вера вдруг расплакалась:

— Мама, я не могу смотреть на вашу ссору с папой. Пожалуйста, помиритесь. Вот и папа об этом просит. Он же тебя любит. Такие прекрасные стихи…

— Да я, собственно, не против. Просто он так занят своим делом… Я не хотела тебе мешать…

— Прости ты меня, Тилечка. Я бываю часто не прав, но не замечаю этого. Уж вы подсказывайте мне, ради бога.

— Хорошо, Сереженька. Все теперь будет хорошо. Ты так меня удивил… Я знала, что ты талантлив, но твои стихи меня поразили. В них столько чувства, страсти, пылкости…

— Это я тебе еще не все прочел. Самое сокровенное приберег напоследок. Прочту, на ночь глядя…

— Папа, я тоже хочу послушать!

— Нет, девочка, такой стих тебе слушать рановато. Вот выйдешь замуж, тогда пожалуйста…

— Это что же ты в нем написал? — с подозрением удивилась Матильда. — Может и мне его слушать не нужно?

— Тебе слушать обязательно, но при соответствующем освещении.

— Ну, Сергей Юльевич, заинтриговал! Придется мне сегодня прийти к тебе в спальню…

Оказавшись вновь в кабинете, счастливый муж бросился в кресло как в молодости.

«А ты слов на ветер не бросаешь! — обратился он к подселенцу. — В два стишка мою ситуацию перевернул. Искреннее тебе спасибо. Мы ведь так и ходили бы буками»

«Рад был помочь. Стихи эти о своей ситуации писал, но и к вашей они подошли точь в точь».

«А что еще за стих ты обещал моей жене? Да еще на ночь? Я думал, мы обо всем переговорили, и ты вернешься куда-то к себе»

«Вернусь, не беспокойся. Но твою победу над женой следует закрепить в постели. Тебе ли этого не знать, бывалому сердцееду? Сейчас она к тебе благоволит, но многого от тебя не ждет. А ты возьмешь и удивишь ее своей куртуазностью через этот самый стих, а потом и пылкостью. Которую она будет вспоминать еще долго, долго и тебя ласкать за это»

«Ты о чем говоришь, бродяга? Что будешь всю ночь с моей женой забавляться?!»

«Забавляться с ней будешь ты. Но я напомню, что любовное желание зарождается в сознании любовника и в нем же угасает. В данном случае у тебя будет уникальное преимущество: в одном сознании желанье угаснет, а в другом нет. Когда же угаснет во втором, возникнет вновь в первом. И все это будешь для жены ты: единственный и неповторимый»

«Я убью тебя, негодяй!»

«Это вряд ли. Ладно, время у тебя еще есть. Посиди, подумай, ты ведь умный человек. А я пока у тебя в голове подремлю. Но перед этим скажу еще: эту комбинацию я придумал для тебя. Для твоего блага. Иначе пройдет какое-то время, и хандра у твоей жены может повториться. Ей мало слов, нужен еще любовный восторг. Дай его ей»