Битва при Тюренчене

«Я в отличие от тебя и в самом деле вечен: не станет когда-нибудь тебя, и я перейду опекать другого новорожденного человечка. Так и живу уже несколько тысяч лет. Странно было бы не набраться за это время знаний и опыта».

Вдруг в комнату Надежды без стука вошла Татьяна. Вид у нее был одновременно решительный, сияющий и повинный.

— Я была не у подруги этой ночью, а с Городецким, — без обиняков начала она. — Прости меня, если сможешь. И подожди, не ругай… Мне надо было освободиться от него, вернее от моей глупой влюбленности. Я отдалась ему полностью, но знаешь… У меня пропало ощущение, что это мужчина моей мечты. Он был довольно пылок, старался угодить, но все то же самое я испытала когда-то с одним милым, романтичным и вполне заурядным юношей. В общем, я довольна, мой морок прошел, теперь я свободна от преступных чувств, которые терзали меня на протяжении нескольких месяцев. Теперь ругай, бей меня, твою непутевую сестру…

«Не спеши, Надя, посчитай пока до десяти», — быстро встрял ангел Карцев.

«До каких десяти?! Эта лживая, наглая тварь затащила моего жениха в постель и теперь насмехается над ним и надо мной!»

«Считай, считай, сейчас увидишь эффект».

— Надя, что с тобой?! — кинулась к сестре Татьяна, но притормозила. — Ты меня пугаешь… Почему ты молчишь?

«А сейчас позволь мне ответить за тебя. Позволь!»

«Ладно».

— Хорошо, что ты осталась недовольна моим женихом. Значит, он теперь будет только мой. Я, правда, не знаю, смогу ли когда-нибудь посмотреть в его лживые глаза, смогу ли оставить свою руку в его руке, смогу ли… Нет, это выше моих сил! Но как мне теперь смотреть в глаза тебе, сестрица родная, еще недавно любимая?

Вконец растерянная, враз потемневшая лицом Татьяна бухнулась на колени перед сидящей в кресле Надей и облилась слезами:

— Прости, прости Наденька! Прости, христа ради! Дура, ой дура я какая! Как же мне в голову-то это пришло, почему о тебе не подумала? Жениха своего совсем не вини, это я его упросила, тоже в ногах валялась, одну ночь выцыганила. Ах, тварь я подлая, зачем живу, нет мне прощения…

В комнату резко вошел Михаил Александрович.

— Что у вас тут творится?! Что ты голосишь, Татьяна! Наверно, и на улице слышно! Поссорились, что ли?

— Да, папа, но уже помирились, — вдруг сказала Надя.

«Какая ты молодец! На лету учишься!» — восхитился Карцев.

«Боюсь, что без родных и жениха мои силы истают».

— Ну, смотрите, больше никаких эксцессов! Что бы там между вами не происходило, помните, что вы сестры, — покачал головой отец и вышел.

— Наденька! Ты меня простила?!

— Не простила и не знаю, прощу ли, — жестко сказала Надя. — Но папа прав: мы сестры и этим все сказано. Постараемся забыть об этом инциденте.

— Я так тебе благодарна, Надя. Я поступила крайне эгоистично, но это урок мне на всю жизнь. Ты лучшая сестра на свете. Спасибо, что дала мне шанс остаться в семье.

— Ты хотела уйти из семьи? — искренне удивилась Надя.

— Если бы ты меня не простила, то пришлось бы…

— А я бы не смогла уйти… У тебя-то талант, ты не пропадешь, я же совсем ничего не значу без папы и мамы.

— Думаешь, мне было бы сладко без родителей? Это с виду все актеры — братья и сестры, а на самом деле у них идет подковерная борьба: за ангажемент, за роли, за благосклонность театральных руководителей. Не знаю, выдержу ли я надолго театральную жизнь…

— А знаешь, у меня такая новость! Оказывается, ангелы-хранители существуют!

— Не может быть! С чего ты взяла?

— Он сейчас во мне! И говорит со мной, наставляет. Если бы не он, я бы с тобой вдрызг разругалась!

— Это веский аргумент. Ты ведь, правда, не похоже на себя поступила. Тогда почему мой ангел-хранитель со мной не говорит? Почему не предотвратил ту постыдную встречу?

— Видно, пока не заслужила его доверия…

— А ты, значит, заслужила? А как он с тобой говорит?

— Мысленно. Сначала я свою мысль думаю, потом он. И все понятно.

— А со мной он поговорить не может?

— Конечно, нет. Он только мой — не то, что жених этот, Городецкий.

— Как бы мне моего ангела вызвать?

— Зачем?

— Мне тоже нужен мудрый советчик. От глупостей уберегать и вообще.

— Ну, если хочешь, я своего про тебя спрашивать буду. Он, наверное, и с твоими проблемами справится…

Глава двадцать третья Дилеммы

После обеда (вкусно все-таки кормили у губернатора!) Карцев решил проведать блудного Сергея Городецкого (предупредив Надю, что не может постоянно пребывать в ее голове, но будет навещать).

Сергея он обнаружил во дворе доходного дома за колкой дров. Глядя на его мрачно-сосредоточенное лицо и излишне резкие удары, от которых поленья просто летели в разные стороны, Карцев решил, что чувства его расстроены изрядно. Воспользовавшись краткой передышкой, он легко скользнул в сознание Сергея.

«А, это ты, — буркнул Городецкий. — Явился — не запылился? По бабам что ли тамошним бегал? Здешние приелись?»

«Мне здешние сны перестали сниться, — не поддержал его тона Карцев. — Сегодня прорвался случайно».

«Вот зараза! — слетела с Сергея хамоватость. — А как же я здесь без тебя останусь? Неделю только не было — и все посыпалось, все получаться перестало…»