Битва при Тюренчене

Вечером следующего дня Карцев прибыл поездом в Даньдун - почти миллионный город, выросший за прошедший век на месте поселка Саходзы, при устье речки Тасаходзы, впадающей справа в реку Ялуцзы, в нижнем конце Тюренченского многоостровья. Устроившись без проблем в гостинице, где был русскоговорящий портье, Сергей Андреевич вышел к набережной Ялу и огляделся. Вдоль реки выстроились многочисленные дома по двадцать-тридцать этажей, по автострадам города неслись бесконечные потоки машин, в долине Тасаходзы грохотали один за другим железнодорожные составы - совершенно урбанистический пейзаж, в котором ничто не сохранилось от сельской местности, на которой развернулась 112 лет назад первая битва русских и японских войск.

Впрочем, на противоположной, корейской стороне реки строений было значительно меньше: городок Сюджуй напротив Даньдуна и поселок Ычжу напротив бывшего Тюренчена. А между ними - вполне еще сельская местность.

Прогуливаясь взад и вперед по набережной, Сергей Андреевич настраивался на встречу с бытием столетней давности, пытаясь абстрагироваться от асфальтово-бетонно-бензиновой современности...

Вдруг рядом с ним остановился почти бесшумный мотороллер, с которого на него посмотрела миловидная китаянка, одетая в белый брючный костюмчик.

- Ай лайк ю, - улыбаясь, сказала она и легонько посовала пальчик в кольцо из пальцев другой руки.

- Ноу, ноу, - автоматически промолвил ошарашенный турист, но вдруг спохватился. - "Какого черта? Ей надо заработать, она сочла тебя непротивным и кредитоспособным, а ты бездумно ее отвергаешь. Притом путешествуя мысленно по странам мира, ты не раз представлял себя в объятьях какой-нибудь экзотической девушки. И вот ты реально в экзотической стране, девица предлагает тебе секс, а ты трусишь...". Соображения эти заняли мгновенья, за которые улыбка путаны увяла, но тронуться с места она еще не успела.

- Стоп, - сказал Сергей Андреевич, ответно улыбаясь и мучительно вспоминая школьный английский - Хау... мач ез?

- Фифти долларс, - вновь заулыбалась дева. - Сидаун плиз.

- Ноу, - не согласился на ее условия клиент. - Фри андред юань. Энд гоу ту май отель.

- Йес, - почти потухла девушка. - Вич отель?

- "Интернэшнл"

- Сидаун плиз.

Через пять минут китаянка притормозила в виду отеля "Интернэшнл", однако метров за пятьдесят от него, рядом с железной оградкой газона. Ловко примотав мотороллер к ограде цепью и замкнув на цепи замок, она взяла интуриста под левую руку и, вытянувшись в струнку, зацокала рядом с ним каблуками. Проходя вместе с ней мимо швейцара, Карцев явственно ощутил трепет в тельце спутницы. Швейцар же вперился взором в личико девушки, но не сказал ничего.

В вестибюле гостиницы к вечеру стало оживленно: в основном, за счет молоденьких девушек, про которых хотелось сказать, что они не одеты, а полураздеты, особенно в области грудных и ягодичных полушарий. Многие из них уставились на Карцева и его спутницу, пока они проходили к лифту - преимущественно все же разглядывали ее.

"А ведь она изрядно рискует, войдя в этот отель, - запоздало сообразил Сергей Андреевич. - Здесь все давно поделено, а уличной путане хода нет вообще. Ну и дурак же я... Ладно, что-нибудь придумаю"

В номере напряжение, явственно видимое до этого на лице девушки, ее отпустило, и она чуть улыбнулась.

- Вот из ю нэйм? - спросил вдруг Карцев. Путана посмотрела пристально седоватому мужику в глаза, чуть поколебалась и ответила как прилежная ученица: - Май нэйм из Лан. Орхид инглиш.

- Ай рилайзд, Лан. Орхидея, значит.

- Ю рашен?

- Да. По имени Сергей. А ты говоришь по-русски?

- Мал, мал. Май грит-гранд-мутер рашен. Харбин.

- Ты бывала раньше в этом отеле?

- Ноу. Табу.

- Значит, я тебя подвел? Ай лет ю даун?

- Ноу, ноу.

- Не бойся, Лана. Я тебя провожу. Ай шов ю.

- Сенкью. Спасьибо. Фирст тинг.

- Сначала дело? Кэре? Лав?

- Йес. Лав. Секс.

- Что-то у меня настроение к сексу пропало. Ноу секс.

- Ноу, ноу. Фирст секс. Летс гоу ту зе бэтрум. Энд ноу сорри...

- Ладно, идем в ванную. Вэлл.

В ванной комнатке скромных размеров Лан ловко освободилась от своих одежек и стала столь же проворно расстегивать рубашку и брюки заторможенного русского туриста. Он ей не препятствовал, но и не помогал, выхватывая взглядом ее обнаженные прелести: тонкие руки, полненькие ножки, худощавое тело, на котором зазывно белели груди, подходящие более женщине... Впрочем, оказавшись с Лан в близком соседстве, Карцев увидел, наконец, что его соблазнила не юная вертихвостка, а действительно взрослая женщина, между тридцатью и сорока годами.