Битва полчищ

Сегодня Бокаверде Хобокен проводил показательные учения нового рода войск – благовонщиков. Эти ребята напоминали дезинсекторов – облаченные в непромокаемые комбинезоны и пластиковые маски, с баллонами за спиной и шлангами в руках. Сейчас, на учениях, они прыскают простой водой, но в реальном бою ее заменит жидкое благовоние Зкауба. В Древнем Шумере его использовали в каждом храме – и не было тогда более надежного средства от демонов.

Креол уже давно наладил его производство в промышленных масштабах. Благо для этого не требуется никаких фабрик, цехов. Благовоние Зкауба создают по тем же принципам, что святую воду, – берется обычное благовоние и освящается жрецом или жрицей путем специального ритуала. Вот уже полтора года целая бригада новоиспеченных жриц Инанны круглосуточно выдает благовоние Зкауба. Два склада завалены ароматными мешками, душистыми бочками и благоухающими гранатами.

Правда, состав благовония пришлось немного изменить. С миррой, полынью, асафетидой, гальбанумом и мускусом проблем не возникло, а вот цибетина и стиракса на Серой Земле достать не удалось. Увы, на Рари не водятся цветы и не растет ликвидамбар. Таскать это добро из других миров оказалось неэкономичным, так что Креол и Себастиус почти три восьмицы работали в лаборатории, а потом выдали новый состав. С немного иными свойствами, но почти такой же действенный.

Почти. Креол все-таки морщил нос, утверждая, что неопытным жрицам серых недостает умения и благовоние получается не слишком качественным. Не очень… святым, если можно так выразиться. Действовать оно все равно действует, но все-таки не так эффективно, как то, что было в Древнем Шумере.

Но тут уж ничего не поделаешь.

После захода солнца в Промонцери Царука состоялось первое за целый месяц заседание Совета Двенадцати. После смерти Тивилдорма они стали проводиться нерегулярно, причем обычно прямо в столовой, за обедом. Серые плащи обсуждали дела и одновременно набивали желудок.

Заседание открылось в неполном составе – лод Гвэйдеон опоздал к началу. Он летал на восток, в сатрапию Хоквил, проводил торжественное открытие нового храма. Все уже успели наполовину очистить тарелки, когда на огромный балкон приземлился ослепительно красивый раши.

Паладины пересели на раши вполне успешно. Прошло всего несколько месяцев, как из лабораторий Мурока вышли эти крылатые мустанги, а Серебряные Рыцари уже гарцевали в поднебесье, словно всю жизнь только так и передвигались.

Кроме новых коней у паладинов появилась и новая деталь вооружения – адамантиевый щит. Креол заявил, что в грядущих битвах это окажется очень нелишним, и Орден немедленно исполнил волю Четвертого Посланника. Поскольку адамантий и кереф плохо гармонируют по цвету, щиты выкрасили серебристой краской.

– Святой Креол, леди Ванесса, – поклонился лод Гвэйдеон. – Да благословит вас Пречистая Дева в этот вечер.

– Мы тоже рады вас видеть, лод Гвэйдеон, – кивнула Вон.

Креол только промычал что-то неразборчивое.

За десертом члены Совета вкратце обрисовали результаты истекшего месяца. Кайкедрал Мусор представил финансовый план на следующее полугодие, маршал Хобокен доложил об окончании очередных маневров в приближенных к боевым условиях, Шамшуддин рассказал о закладке нового промышленного комплекса. Ванесса поставила на голосование новый сельскохозяйственный проект – его утвердили девятью голосами против трех.

Асанте и Руорк оба проголосовали «за» и смерили друг друга ненавидящими взглядами. С тех пор как голосование стало тайным, их мнения стали совпадать почти всегда. Раньше-то Ванессу ужасно бесило, что из-за их постоянных терок ни по какому вопросу не удается добиться единогласного решения. Ну в самом деле – если один голосует «за», другой в пику ему непременно «против»! Что это за мальчишество?!

Хорошо, что эти глупости остались позади.

Правда, теперь стали частенько расходиться мнения Креола и лода Гвэйдеона…

– Общественное мнение за последний месяц оставляет желать лучшего, – удрученно докладывал Клевентин. – В народе усиливаются волнения. Многие недовольны последними реформами. Начинают даже поговаривать, что при Бестельглосуде было лучше…

– Эту проблему легко решить, – равнодушно отозвался Креол. – Собери завтра на площади всех недовольных. Я буду бить их палкой, пока не устану.

– Но…

– Я долго не устану, – заверил Креол.

– Владыка, если мне будет позволено заметить, такое отношение не очень разумно… – вкрадчиво произнес Клевентин. – Не стоит так-то уж с народом…

– Народ – он как корова, – прохрипел из своего кресла Руорк. – Глупый, ленивый, неповоротливый и безропотно позволяет себя доить, но если чересчур уж раздразнить – может боднуть. А бодается он больно.

Ванессу от такой циничности покоробило. Но Креолу сравнение явно понравилось. Он даже согласился, что резать молочную корову будет недальновидным – пусть живет… пока что.