Битва под Конотопом

– Ясновельможный, – обратился к гетману ротмистр Казимир Яблоновский. – Пан гетман! Выговский уже начал битву.

– Ты думаешь, ротмистр я этого не вижу?

– Видите, пан гетман, но…

– Ты желаешь знать, пан Казимир, когда наши хоругви пойдут в бой? Не скоро. А тебе пан Казимир, не терпится пасть в бою?

– Не пасть, но показать себя рыцарем, – смущенно произнес молодой ротмистр.

– А ты пан Казимир, уже бился во многих битвах? – с усмешкой спросил гетман, хотя прекрасно знал, что Яблоновский до этого никогда не сражался, разве что на турнирах.

– Нет, пан гетман, – Яблоновский покраснел еще больше.

– И ты не видал русского драгуна в битве.

– Пока нет, пан гетман. Но я рассчитывал, что вы позволите мне принять участие в атаке гусар.

– Но на тебе мундир драгуна, пан Казимир. Отчего тебя столь тянет в тяжелую кавалерию?

– Я всегда мечтал стать офицером панцирной хоругви, пан гетман.

– Успеешь еще показать себя героем, пан ротмистр. Мы сегодня спешить не станем.

Но офицеры не разделяли осторожности гетмана и рвались в бой. Командиры гусарских хоругвий полковники Поланецкий и Данилевич требовали отправить их в бой.

– Выговский получит всю славу и всю добычу, пан гетман! – в очередной раз подъехал к нему Поланецкий.

Пан Анжей не любил этого чопорного толстяка. Его броня с золотой насечкой, яркие гербы рода Поланецких на его одежде, драгоценная сабля, раздражали гетмана. К тому же он грубо оттеснил от него молодого Яблоновского.

– Я готов вести мой полк крылатых гусар* в бой! (* крылатые гусары – польская тяжелая кавалерия. К их панцирям крепились специальные крылья с орлиными перьями).

– Я пока не отдавал вам, пан полковник, такого приказа!

– Так отдайте его! Гетмана выговского стоит поддержать! Там есть для нас место для битвы.

– Да, пан Анжей! Полковник Поланецкий прав, – подержал Поланецкого Данилевич. – Круль* (*Круль – король по-польски) не для того послал нас сюда, чтобы мы смотрели на битву. Мы шляхтичи!

– Честь шляхтича идти в битву!

– Панове! Я здесь командую! – гетман призвал своих полковников к порядку. – Вы позабыли, что его милость круль мне доверил армию. И я отвечаю пред крулем! Я, а не вы!

– Но есть же стратегия, пан гетман. Передовые полки гетмана Выговского уже смяли! – настаивал Поланецкий. – Мои гусары сомнут два полка дворянской конницы московитов! Слово гонору!

– Я не сомневаюсь в доблести твоих гусар, пан полковник. Но сколько их останется после такой атаки? Выговский даже не согласовал со мной план битвы. Он не считает нужным советоваться с польским гетманом. Он советуется с ханом. Вот и пусть хан оказывает ему помощь!

Поланецкий отъехал в сторону. За ним последовал Данилевич.

– Что скажешь, пан Михаил? – спросил Поланецкий товарища. – Каков наш командующий?

– Считает себя стратегом великим. А на деле ничего он не стоит. Будь с нами пан Чарнецкий, все было бы по иному. Вот это полководец.

– Плохо, что за Потоцкими порода и богатство. Они слишком часто становятся гетманами на горе речи Посполитой. Я помню гетмана Николая Потоцкого в битве под Корсунем. Я тогда был гусарским ротмистром и мало чего знал о тактике, но и то было понятно, что гетман бездарен как полководец. Этот еще хуже.

Гетман Анжей Потоцкий смотрел в сторону гусарских полковников и хорошо понимал, про что они говорят, хотя не мог слышать ни слова.

"Ругают меня последними словами, – думал он. – А сами себя великими полководцами почитают. Глупцы. Своей показной удалью губят вот такие Речь Посполиту. А того не понимают, что это не наша война. Пусть быдло Выговского рубит московитов.

Пусть московиты рубят татар хана Мехмед Гирея. Нам то на руку. Круль Ян Казимир не совсем верит Выговскому. И я сомневаюсь, что ему нужна победа украинского гетмана в этой битве"…

Встреча в степи: мурза Али и царевич Мюрад Гирей Караван мурзы Али столкнулся с большим отрядом конницы. Более пятисот всадников вышли ему наперерез. Рахман подъехал к Али и произнес:

– Там что-то неладное, мурза! Несколько сотен всадников в доспехах и с отличным оружием. Если будет бой, то нам с ними не следить.

– С чего это быть бою, Рахман? – Али невозмутимо посмотрел на своего помощника. – У меня ярлык великого хана! Кто нам опасен? Мы на территории Крымского ханства.

Это, скорее всего буджакские татары идут к войску хана под Конотоп.

– На буджакцев они не похожи. Открой глаза, мурза. Стальные кольчуги так и блестят на солнце. Когда это буджакские татары успели так разбогатеть? И они окружают нас не с дружественными намерениями. Смотри! Берут в кольцо!

– Рахман, это татарские всадники. Хотя ты прав, что не буджакцы. Очевидно, отряд из ханской личной гвардии идет из Крыма к нашим войскам.

– Ты уверен в этом, мурза?

– Теперь я вижу над ними бунчуки и боевая повадка у них ханской гвардии. Скажу больше, я лично знаю всех их начальников и быстро обо всем договорюсь.

– Если они станут говорить. У нас богатый обоз.

Передовые всадники подъехали на расстояние выстрела и замерли.

– Эй вы! – закричал передовой. – Кто такие?

– Я мурза Али! Возвращаюсь в Крым по приказу великого хана Мехмед Гирея!