Битва на Калке

На правом фланге столь же храбро бился с татарами Даниил. Волынян было мало, поэтому им труднее было сдерживать натиск врагов. Рядом с Даниилом сражался Изяслав Ингваревич, племянник Мстислава Немого. Молодой и горячий, Изяслав все время норовил оказаться впереди всех. В него втыкались татарские стрелы, он ломал их и снова бросался в сечу. Гридни еле успевали за ним. Внезапно Изяслав напоролся на татарское копье и умер прямо в седле, завалившись на лошадиный круп.

У Даниила вырвался крик отчаяния. Он пришпорил коня и разметал татар, окруживших бездыханное тело Изяслава Ингваревича. Зикора и Овсень не отставали от Даниила, прикрывая ему спину. Даниил с такой силой всадил меч в какого-то мунгала, что проткнул его насквозь. Выдернуть меч обратно Даниил не успел, вражеский дротик впился ему в плечо, а правую руку навылет пробила стрела. Подоспевший Овсень заслонил Даниила щитом.

Волыняне сплотились вокруг своего израненного князя, из последних сил отражая натиск татар. Плечом к плечу с ними стояли в сече дружинники Изяслава Ингваревича. Подоспевшая дружина Юрия Глебовича сильно потеснила татар, повалив их бунчук. Несвижский князь разил татар боевым топором, раскалывая вражеские шлемы, как орехи.

Гридничий Прошута, видя, что Даниил истекает кровью и вот-вот от слабости свалится с седла, повелел Зикоре и Овсеню:

— Вот что, други, тащите Даниила подальше в степь. Укройте его, где только сможете, раны ему перевяжите. Как отлежится Даниил, уходите вместе с ним к Днепру. Скрытно уходите, подальше от Залозного шляха. Как хотите, молодцы, но довезите Даниила живым за Днепр!

Зикора схватил поводья княжеского коня, а Овсень стал придерживать Даниила за руку. Выскочив из гремящей железом сумятицы сражения, три всадника быстрыми тенями нырнули в лощину, поросшую дроком, никто не обратил на них внимания. Еще раз мелькнув среди седых ковылей на склоне дальнего холма, три наездника на вороных лошадях пропали из вида.

* * *

…Солнце скатилось в багряную пелену у горизонта, и мигом померкли все краски дня, словно природа утомилась взирать на зверства людей. Протяжно завыли татарские дудки. Это был сигнал к отступлению. Русичи опустили оружие, стоя среди порубленных тел и глядя на откатывающуюся в степную даль татарскую конницу.

— Ну что, нехристи, взяли?! — торжествующе кричал Юрий Глебович, потрясая над головой окровавленным топором. — Нарвались рылом на кулак! Это вам не половцев по степи гонять!

Мстислав Удатный, шатаясь, брел по полю битвы, перешагивая через трупы и разбросанное оружие. За ним следовал слуга, который нес щит и меч князя.

К Мстиславу приблизился воевода Юрий Домамерич.

— На рассвете мунгалы вернутся, княже, — негромко сказал он. — Эти косоглазые нехристи не успокоятся, пока не истребят все наше войско.

— Порубили мы татар сегодня, порубим и завтра, — мрачно проговорил Мстислав Удатный.

— Провизии у нас нет, ратники изранены и обессилены, многие безоружны, — продолжил Юрий Домамерич. — Глянь на конные полки, княже. Что от них осталось… Завтра мунгалы вновь на нас навалятся. Поляжем мы тут все бесславно.

— Что ты хочешь сказать, воевода? — Мстислав снял с головы шлем и посмотрел в глаза Юрию Домамеричу.

— Уходить надо без промедления, княже, — торопливо заговорил воевода. — Ночь нам в подмогу. За Днепром наше спасение!

— А пешая рать?.. — Мстислав нахмурил брови. — Пешцев предлагаешь бросить на истребление мунгалам?

— Всем не уйти, княже, — пряча глаза, сказал Юрий Домамерич. — Выбор у нас невелик: либо честь, либо жизнь. Можно с честью голову сложить, на радость татарским ханам, а можно спастись бегством, но при этом обречь на погибель пешие полки. Выбирай, княже.

Мстислав Удатный собрал князей на военный совет. Увидев, что нет Даниила и Изяслава Ингваревича, он велел позвать их. Ему ответили, что оба погибли.

Мстислав с угрюмым лицом повторил князьям все сказанное ему Юрием Домамеричем, в конце добавив от себя:

— Что будем решать, братья? Останемся с пешими полками или уйдем к Днепру, покинув пешую рать на погибель.

Первым взял слово Владимир Рюрикович.

— Как ни тяжело это решение, братья, но иного выхода нет, — сказал он с тягостным вздохом. — Коль дружины полягут, а это может случиться уже завтра, татары все едино обрушатся на пешую рать. Нужно спасти хоть часть войска, тут уже не до благородства. Я голосую за немедленное отступление!

Мстислав Немой молчаливым жестом одобрил сказанное смоленским князем. Юрий Глебович после мучительных колебаний тоже высказался за поспешное отступление. И только юный Дмитрий Мстиславич заявил, что останется с пешей ратью.

— Отец мой и старший брат полегли в сече с татарами на Калке, — промолвил он, упрямо наклонив лобастую голову. — Я буду истреблять поганых мунгалов, на сколько сил моих хватит! Бегство не по мне, братья. Не хочу позором себя покрыть.

Мстислав Удатный положил свою тяжелую руку юноше на плечо.

— Ты сам выбрал свою судьбу, Дмитрий. Честь тебе и хвала за это! Принимай главенство над войском. Да поможет тебе Бог!