Битва на Калке

Трудно сказать, почему Мстислав Романович решил поверить старшине бродников. Скорее всего, он просто сам не знал, что делать дальше. Плоскиня явно не внушал доверия и не был тем человеком, которому можно верить на слово. Бродники пользовались дурной славой, и князь не мог об этом не знать. Возможно, что Мстиславу Старому очень хотелось самому поверить в то, что он услышал, и именно поэтому он стал склоняться к тому, чтобы принять монгольское предложение. Но дело в том, что если бы князь единолично объявил о желании сложить оружие, а войско почуяло подвох и единодушно выступило против этого, то тут уже и Мстислав Романович не смог бы ничего поделать. Значит, дело было не только в киевском князе. Скорее всего, ратникам и дружинникам действительно очень хотелось верить в то, что говорил им Плоскиня. Понимали ли киевляне, что если они выйдут из укрепления и сложат оружие, то окажутся во власти безжалостного врага, разъярённого упорным трёхдневным сопротивлением? Врага, у которого при попустительстве их князя убили послов? Не могли не понимать, и тем не менее…

Дружинники растащили повозки, и в образовавшийся проход сначала прошли князья вместе с Плоскиней, а затем длинной вереницей потянулись вниз по склону русские воины. У подножия холма они кидали в одну общую кучу мечи, боевые топоры, щиты, а сами стремительно бежали к Калке, чтобы скорее напиться. Утолив жажду, воины и гридни направлялись в сторону Днепра. Князей же окружили люди Плоскини, они так и стояли, наблюдая за тем, как последние русские ратники спускаются с холма. Ровными рядами застыли внизу конные монгольские тысячи, никто из степняков не рвался вперёд и не кричал ничего обидного, они просто стояли и равнодушно смотрели на происходящее. И лишь когда последний дружинник бросил в кучу своё оружие, послышались гортанные команды, стена нукеров дрогнула, а затем рванулась вперёд, и монголы принялись яростно рубить безоружное русское воинство.

Князья и опомниться не успели, как их сбили с ног и принялись жестоко избивать, а потом, скрутив верёвками, поволокли и бросили под копыта коней монгольских полководцев. Мстислав Романович видел, как довольно скалился Плоскиня и что-то весело говорил Джебе и Субудаю, слышал дикий вой погибающей киевской рати и хотел лишь одного – чтобы всё быстрее закончилось. И только когда последний русский воин упал изрубленным на иссушенную солнцем землю, пришла очередь князей испить смертную чашу. Им припомнили всё – и убийство послов, и смерть Гемябека, и отчаянную трехдневную оборону, которую монголы смогли преодолеть лишь с помощью коварства и подлости. Мстислава Киевского, Андрея Туровского и Александра Дубровицкого положили на землю, а сверху на князей ровными рядами уложили доски, на которые бросили ковёр. На этом помосте и пировали монгольские военачальники, празднуя победу, разражаясь громким хохотом всякий раз, когда слышали, как трещат и ломаются кости у медленно умирающих русских князей.

5. «И был плач и вопль во всех городах и селах…»

Бысть победа на вси князи рускыя.

Такоже не бывало никогдаже…

Галицко-Волынская летопись

На вопрос о том, кто засеял костями русских ратников берега Калки, кажется, ответ ясен – монголы, а то кто же ещё! Но всё не так просто и однозначно. Дело в том, что все шансы на победу изначально были у русских, а шансы монголов на успех были минимальные. Численно войска союзников значительно превосходили тумены Джебе и Субудая, а в том, что касается вооружения, преимущество русских дружин было несомненным. Говорить о том, что князья и воеводы не имели опыта ведения боевых действий в степи, тоже не приходится, поскольку Русь со Степью воевала столетиями, и опыт был накоплен колоссальный. Общеизвестно, что монголы были прекрасными лучниками, но присутствие половцев в рядах союзной рати сводило это минимальное монгольское преимущество к нулю. Да и сами русские были отличными стрелками. Опять получается, что шансов на успех у Джебе и Субудая практически не было.