Более трех месяцев прошло с тех пор, как он отплыл от берегов Франции, и логично было бы уже предположить, что он давно на том свете. Когда же эрл Солсбери на украденной лодчонке вернулся в Англию, Губерт был в шоке.
Эрл сразу же узнал, что произошло в его отсутствие. Его жену старательно обхаживали и добивались ее руки, внушая ей, что она овдовела. И главным ухажером был племянник Губерта де Бурга, Верховного судьи государства!
Уязвленный до глубины души, Солсбери предстал перед Генрихом Третьим. Король выразил свою радость по поводу того, что его побочный родственник вернулся из царства мертвых.
– Мы боялись, что этого никогда не случится. Вы так долго отсутствовали, а на море так опасно…
– Плохо то, милорд, что, возвратившись, я обнаружил, что моя супруга уже почти обвенчана с другим мужчиной.
– Дорогой Солсбери, ваша супруга еще не старая женщина, и я из уважения к вашей памяти поспешил отдать ее в заботливые руки.
– Вместе с моими владениями! – вскричал Длинный Меч. – Не сомневаюсь, что эти заботливые руки оказались и загребущими…
– Ну зачем же так грубо! – поморщился Генрих. – Мы все были уверены, что вас нет в живых. Вам не на что обижаться. Я вызову сюда в Вестминстер Губерта с племянником, и они извинятся перед вами, если вам требуется извинение, произнесенное вслух. Но уверяю вас, что мы соблюдали прежде всего интересы вашей графини.
– Тогда, милорд, я должен благодарить Бога… и Пресвятую Деву за то, что вернулся домой вовремя. Иначе…
– Иначе… произошло бы досадное недоразумение, – мудро заключил молодой король.
Король сдержал свое обещание и устроил встречу Губерта и его племянника с разгневанным Солсбери, где они покорнейше принесли свои извинения. При этом присутствовал и король.
Лонгсворд пронзил Губерта пылающим ненавистью взглядом и заявил:
– Я насквозь вижу тебя, гнусный стяжатель… Хоть вы и Верховный судья государства, – добавил он с издевательским поклоном.
– Уважаемый эрл, я думал только о том, как помочь бедной графине.
– И прибрать к рукам ее состояние! – закончил за него Лонгсворд.
– Уверяю вас, милорд, что мой племянник искренне влюблен в эту достойную леди. Скажи, разве это не так, Реймонд?
– Да-да, конечно, милорд.
Лонгсворд стал пурпурным от злобы, настолько он раскалился.
– Вы осмеливаетесь здесь утверждать заведомую ложь, когда уши короля слышат, а глаза видят. Впрочем, может быть, вы знаете, что наш король и глух, и слеп.
– Милорд… – Реймонд схватился за то место, где должен был висеть меч, который стража отобрала у него, допуская к королю.
Губерт положил тяжелую руку на плечо племянника и заставил его замолкнуть.
Он произнес успокаивающе:
– Милорд Солсбери, нет греха в том, что мужчина ухаживает за женщиной, потерявшей мужа. Теперь он раскаивается и постарается найти другой предмет любви.
– Твой племянничек подобен шлюхе из непотребного притона. Кто больше даст, с тем она и ляжет!
Король посчитал нужным вмешаться:
– Прошу тебя, дражайший мой родственник, помирись с Губертом! Я верю, что мотивы его поступков, как и племянника его, были далеки от всякой корысти. И эта ссора унижает нас всех. Чудесное спасение твое от гибели на море – это повод, чтобы отслужить благодарственные молебны во всех церквах, а не устраивать склоки. Все обошлось благополучно, не так ли? Жена осталась при муже.
Солсбери склонил голову.
– Что свершилось, то свершилось, но не надейтесь, что я забывчив…
– А вы, Губерт де Бург, – прервал непокорного вассала Генрих, – пригласили бы эрла Солсбери на праздничный пир по случаю его чудесного воскрешения из мертвых и простили бы ему его гневные упреки.
– Я это сделаю с радостью, искренне, от всего сердца, – таков был ответ Губерта.
Далеко не с радостью и не от всего сердца эрл Солсбери принял приглашение.
Пиршество было устроено грандиозное. Присутствовал сам король, а эрл Солсбери сидел по левую руку от Верховного судьи, то есть занимал почетное место, и они беседовали за столом весьма дружелюбно. Все присутствующие с облегчением отметили, что два столь разных человека как-то поняли друг друга, хотя надежд на их примирение было мало.
Солсбери уже доказал, что он удачливый военачальник. Вместе с Ричардом, недавно получившим титул эрла Корнуолл, он одержал блестящие победы на юге Франции и внушил англичанам уверенность в своей способности одерживать верх, что соответствовало английскому духу.
Народ его боялся, помня, что он был самым безжалостным палачом в царствование Джона Безземельного. Но когда хоть относительный порядок установился в стране, кому, как не баловню удачи, следует собирать войско?
Его приветствовали везде по пути следования в замок, где готовилась встретить его супруга. Все ждали от него новых побед и, конечно, любовной победы над едва не нарушившей супружескую верность красивой женщиной.
Но когда он уже достиг своего родового замка, внезапная хворь свалила его с ног. Шатаясь в седле, Солсбери пересек опущенный подъемный мост, спешился, прошел два-три шага и свалился, не дойдя до нижней ступени парадного крыльца.
Слуги подхватили его на руки и внесли в дом.