Битва королей. Огонь эльфов

Клеос закатил глаза, а потом разразился лающим смехом, от которого задрожали конторки в просторном зале.

— Нет, девочка. Ты не книжный червь. Правда! — Минотавр захромал к лутинке, потрепал огромной лапой ее лисью голову. — Не червяк. Правда-правда!

— Ну, если мы закончили с любезностями, то, может быть, вы снизойдете до того, чтобы последовать за мной? — Хирон немного отошел от них, но не спускал с Ганды глаз. — Я должен отвести вас к мастеру Генгалосу. Он решит, какую службу вы можете сослужить библиотеке.

— Какую такую службу? — поинтересовалась лутинка. — Мы прибыли по поручению королевы, чтобы узнать кое-что. Ты ведь не собираешься помешать нашей миссии?

— Это не мне решать. — Кентавр отвернулся. — Не будете ли так любезны следовать за мной? На остальные вопросы ответит мастер Генгалос.

Хирон молча вел Ганду и Олловейна по просторным залам и коридорам. Мимо потянулись бесконечные полки. Огромное количество книг привело мастера меча в отчаяние. Без помощи здесь можно искать до конца своих дней — даже будучи эльфом.

По пути троица не встретила никого. Неужели здесь, кроме них, нет детей альвов? Олловейн беспокоился из-за лутинки. Оставалось надеяться, что она понимает: им необходима помощь.

Библиотека была царством мрака. Лишь немногие фонари освещали широкие коридоры. Из-за темноты залы казались еще больше и неприветливее. Время от времени в потолке попадались янтарины, источавшие теплый медовый свет. Но они были слишком редки. Со временем эльф пришел к выводу, что здесь не хватает всего, кроме книг.

Они шли минут тридцать, а может, и дольше. Наконец Хирон привел их в зал с ярко раскрашенным потолком. Это было первое место, где свет преобладал над тенью. Длинный ряд пюпитров стоял в проходе между массивными шкафами. Там сидел некто в песочного цвета рясе: стройная фигура, капюшон надвинут на лоб. Незнакомец был полностью поглощен изучением увядших листьев, лежавших перед ним на пюпитре.

Хирон подал гостям знак остановиться и подошел к пюпитру. Он некоторое время наблюдал за господином в рясе, пока наконец не решился негромко откашляться.

— Мастер Генгалос, простите, что отвлекаю вас. Прибыли гости. Они говорят, что их послала королева Эмерелль. Один из них — известный мастер меча Олловейн.

Незнакомец у пульта поднял голову, но лицо его осталось скрыто в тени капюшона.

— Так, так. Посланники королевы. — Его голос звучал тепло и приветливо. — И, я полагаю, они спешат.

Хирон улыбнулся.

— Вы сами сказали это, мастер.

— Олловейн, мастер меча Альвенмарка, и вы, юная лутинка, подойдите, чтобы я мог принять решение относительно ваших задач, — торжественно произнес одетый в рясу.

Эльф вынул из кошеля печать королевы и положил ее на стол перед хранителем знания.

— При всем уважении, мастер Генгалос, но мы не можем подвергаться каким бы то ни было длительным ритуалам и проверкам. Мы прибыли по поручению королевы, и наша миссия не терпит отлагательства. Взгляните на печать Эмерелль в доказательство моих слов. Прошу вас поддержать нас всеми доступными вам средствами.

Генгалос провел тонкими белыми пальцами по одному из лежавших перед ним документов. Только теперь Олловейн заметил, что листки на столе были покрыты узором из крохотных букв. Литеры были написаны не в ряд. Казалось, они следуют скорее прожилкам листков.

— Прежде чем я отвечу на твое требование, ты должен знать, что я незлопамятен, Олловейн. Ты, пожалуй, и не догадываешься, как часто бывал я при дворах князей Альвенмарка и предоставлял подобные твоим просьбы — просьбы о поддержке. Эта библиотека вот-вот развалится. Ты ведь видел Клеоса. Когда-то он был мудрецом, а теперь — лишь охотник за червяками. Книгам нужен уход, Олловейн. А наша библиотека растет. Постоянно поступают новые труды, а у нас нет возможности расширить помещение. Конечно, можно думать, что более тысячи читальных залов — не считая книгохранилищ и небольших читальных залов — это достаточно. Но наше знание растет с каждым днем. Мы подобны декоративному дереву, которое посадили в слишком узкий сосуд. Наши корни образуют причудливые узлы. Мы задохнемся, если не получим помощи, в противном случае мы будем вынуждены начать уничтожение знания. Объявить что-то ненужным и выбросить. — Генгалос указал на лежавший перед ним увядший листок. — Это стихи цветочных фей, записанные на листьях дуба. Уже много лет я занимаюсь их лирикой, и она каждый день очаровывает меня снова и снова. Между буквами и прожилками листка существует многозначная гармония. Цветочных фей считают неуравновешенными и болтливыми, но тот, кому открываются их стихи, понимает, что они, возможно, — самые нежные души Альвенмарка. Настолько нежные, что гибнут даже от тени. — Он поднял голову. — Не так ли, Ганда?

— Ты читаешь мои мысли, мастер? — Голос лутинки прозвучал удивительно тихо.