Битва королей. Огонь эльфов

— Я по-прежнему предлагаю тебе свои мечи, князь, — спокойно произнесла Йильвина. — То, что требует от тебя королева, бесчестно. Я полагаюсь на то, что ты примешь правильное решение.

Элодрин улыбнулся.

— Не стану скрывать, я надеялся, что ты будешь рядом. Ты знаешь короля Фьордландии, не так ли? Я пошлю тебя к нему с важным письмом.

— Не важно, сражаться честно или бесчестно, в конце концов, раненые всегда жалеют, что оказались на войне. Я тоже пойду с тобой, Элодрин. — Целительница опустила взгляд, как будто стесняясь того, что восстает против Эмерелль.

— Я тоже с вами… — начала Обилее.

— Нет! — Этого Элодрин и боялся. Начавшись, восстание станет разрастаться все сильнее и сильнее. — Нет, Обилее! Ты — доверенное лицо королевы. Ты единственная в этой комнате, кто может повлиять на Эмерелль. Ты не имеешь права присоединяться к нам. И ты тоже, Кайлеен. Мое решение превращает меня в предателя. Я утратил право командовать войсками Альвенмарка. Тебе же терять его нельзя! Тысячи жителей будут бежать через степи в Лунные горы, надеясь уйти от троллей. Решительная предводительница конницы, возможно, оградит их от худшего. Ты нужна Альвенмарку! Ты не имеешь права оставаться рядом со мной!

Кайлеен сильно побледнела.

— Эмерелль отдала и мои земли. — Между ее бровями залегла сердитая морщинка. — Чего бы не требовала королева, я позабочусь о том, чтобы путь в Аркадию стал для троллей долгим и кровавым. Я буду придерживаться планов Олловейна. И что будет с кентаврами? Они ведь не могут перегнать свои стада зимой через Лунные горы. И даже если они найдут способ, за счет чего жить скоту в Аркадии? Будут объедать наши посевы? Кентавры не могут бежать. Эмерелль буквально бросает их на растерзание троллям!

— Я пойду в Карандамон, — объявил Фенрил. — Мои люди тоже не могут бежать.

— Может быть, — заметила Обилее, — королева хочет добиться того, чтобы тролли разделили войска? Чтобы их было легче победить… Эмерелль начала собирать новое войско в Сердце Страны. И говорят, что народу приходит много, поскольку тролли посылают кровожадных призрачных псов к каждому княжескому двору, который отказывается им подчиняться.

Но ни один призрачный пес не может уничтожить полдюжины княжеств, как сделала это Эмерелль одним росчерком пера, подумал Элодрин. Многие просто не могли бежать, а сдаться троллям означало примерно то же самое, что теленку надеяться на милость мясника. Своим решением королева предоставила врагам продовольственные запасы, которые нужны для того, чтобы быстро продвигаться вперед. Единственное, что теперь оставалось, — это встретиться с Оргримом там, где он уязвимее всего. Если князь откажется от верховного командования, это уже наполовину победа. И Элодрин был твердо намерен добиться именно этого.

Несформировавшаяся жизнь

Элийя был поражен тем, насколько тяжело отнеслась Ганда к случившемуся с эльфом. Ее плач и причитания были слышны во всем лагере, когда она вернулась с вылазки с Никодемусом и остальными. Ее слезы казались просто неиссякаемыми. Слушая ее стоны, Элийя сообразил, какую чудесную возможность дарит ему беспомощность Олловейна. Он послал Никодемуса за Гандой. Будет лучше, если они поговорят там, где эльф их не услышит.

Элийя ждал в отдалении от стада. Он стоял рядом со потрепанным временем черепом буйвола и глядел на горизонт. На севере в небе виднелась темно-серая полоска туч. Шрам над левым глазом лутина дергался. Зима в этом году будет ранней. И очень суровой.

Элийя наблюдал, как по высокой траве приближаются Ганда и Никодемус. На лутинке были узкие брюки, светлая рубашка и короткая жилетка. Лисьехвостая хорошо выглядела в народном костюме. За все годы, когда ее не было здесь, она, похоже, ни на день не состарилась. Было время, когда он был очень сильно влюблен в нее. И не допустит, чтобы эти чувства вернулись. Ему нужна ясная голова. Мир начинает меняться. Скоро эльфийка-тиранша будет сломлена. Нельзя отвлекаться на чепуху!

— Ты приказал мне явиться. — Голос Ганды звучал необычайно хрипло.

— Никодемус, пожалуйста, оставь нас одних.

Элийя подождал, пока брат отойдет достаточно далеко. Лутинка замерла, скрестив на груди руки. Глаза ее покраснели от слез.

— Мне жаль, что эльф так огорчил тебя. Что с ним произошло?

— С каких это пор тебя беспокоит судьба эльфа?

— Ах, Ганда! Он часть моего стада. Я должен знать, что происходит с моими подопечными. Забудь на миг о наших разногласиях и просто расскажи, что произошло.

Она недоверчиво поглядела на него, но потребность говорить была сильнее, чем сомнения в его искренности.

— Я думала, ему лучше. Он очнулся. Я говорила с ним. Я никогда бы не поехала с Никодемусом, если бы догадывалась… — Голос ее сорвался. На глаза выступили слезы. — Я… Он был на пути к выздоровлению. Нельзя было мне уходить.

Элийя положил руку ей на плечо.

— Не упрекай себя, Ганда. Просто чудо, что он вообще еще жив. С такой раной головы нельзя ожидать, что не будет… последствий.

— Но мне казалось, он поправился…

— Да что с ним случилось-то?

Ганда тяжело вздохнула и вытерла глаза.