— Один из моих воинов видел, как он погиб, — произнес кентавр с серебристыми волосами в бороде. Он пытался сохранять спокойствие, говорил быстро и отрывисто. — Ветеран из Филангана. Он хорошо знал Олловейна. Совершенно исключено, что полуконь ошибся. Мастер меча отдал своего коня, чтобы с поля битвы увезли графиню Кайлеен. Тролли окружили его и убили. Он даже не… — Кентавр покачал головой. — Это было больше похоже на казнь, чем на бой.
Гофмейстер снова нерешительно посмотрел на кожаный цилиндр.
— Дай сообщение мне! — потребовал Элодрин. — До возвращения в Фейланвик командование снова переходит ко мне. Я должен знать, что королева хотела сообщить Олловейну.
Альвиас колебался.
— Приказ Эмерелль был однозначным. Это сообщение предназначено только для Олловейна.
— Ты что, настолько тяжело ранен, что не видишь, что происходит вокруг? — ледяным тоном поинтересовался князь Альвемера. — Ты видишь войско, дошедшее до предела своих сил. В любой миг наше организованное отступление может превратиться в бегство. Если бы не Нестеус, атаковавший со своими кентаврами троллей со спины, на этом холме остались бы одни трупы. Ты знаешь, что серокожих прогнала всего лишь сотня кентавров? Они подняли такой шум, словно от степи приближалась целая конница. Как только тролли поймут, насколько мы слабы, они атакуют снова. Поэтому мы оставляем холм и постараемся отступить как можно скорее. Я должен знать, какое срочное сообщение было у Эмерелль. Ты же знаешь, она может видеть будущее! Возможно, она хочет предупредить о врагах за спиной? Или нашелся предатель? Или к нам идет подкрепление? Ты хочешь отвечать за то, что умрет множество детей альвов только потому, что ты цепляешься за приказы, Альвиас?
Аргументы князя нельзя было так просто отбросить. И тем не менее, взламывая печать и вынимая послание, гофмейстер чувствовал, что предает Эмерелль и Олловейна. Он хорошо знал почерк королевы, но если бы не стоял рядом, когда она писала это, то не поверил бы, что сообщение написано ею. Почерк был торопливым, буквы сильно наклонены и неразборчивы.
Прости меня, я ошиблась.
Береги себя.
Возвращайся.
Живи!
Альвиас тяжело вздохнул. И разорвал записку.
— Что там было написано? — настаивал Элодрин.
— Ничего, что имело бы теперь значение. — Гофмейстер видел, каким подавленным вышел из тронного зала Олловейн. Альвиас обернулся к кентавру с седыми прядями в бороде. — Что, говоришь, сказал твой воин? Что это было больше похоже на казнь, чем на бой?
Человеко-конь кивнул.
— Да. Очевидно, мастер меча даже не пытался защититься. Его свалил первый же удар. Он… — Кентавр запнулся. — Это было… Я… — Больше говорить он не мог.
— В записке было что-то, что могло бы объяснить его поведение? — спросила светловолосая воительница.
— Нет, — солгал Альвиас.
Книга третья
ОБЕЗГЛАВЛЕННЫЙ
Меч
Вполне довольный собой, Никодемус полировал клинок нового меча. Этим оружием в бою пользоваться он не сможет. Это был эльфийский меч, и вообще-то он был чересчур велик и тяжел для кобольда. Но пока что он оставит его себе. Хотя бы потому, что клинок так роскошен. Он может пристегнуть его за спиной, как двуручник. И если лисьеухий решит продать его, то станет богатым. Хотя… Нет, несправедливо будет оставить деньги себе. По крайней мере пока не закончено сражение за свободу народа кобольдов. Работа Черного дорогого стоит!
Но сегодня хороший день для всех угнетенных! На поле боя скопилось целое состояние. Тролли, словно вороны, интересовались только мясом. Повсюду на равнине и холмах горели небольшие костры. Широкая полоса кустарника у ручья, там, где прятался со своими ребятами вожак стаи Бродгрим, была почти полностью выкорчевана. Сломанные колесницы, остатки одежды, даже кости — все шло в ход, чтобы поддерживать огонь. Над равниной витал запах жареного мяса.
У Никодемуса сжималось горло, когда он думал о том, какое мясо там жарят. А завтра придется выступать, чтобы отнести как можно больше мяса в потайные кладовые. При мысли об этом молодой комендант лутинов содрогался. До сих пор они носили в кладовые только буйволиное мясо, тушки свиней, мамонтовую ветчину и тому подобное. На этот раз мясо будет другим… Однако дело есть дело! Элийя связался с троллями, и при том, что о них можно сказать много плохого, об этих вонючих каннибалах, слово свое они держат.
Никодемус посмотрел на свое отражение в стали меча. Выглядел он хорошо. Узкий длинный нос с густой рыжей шерстью, узкие губы, на которых не было ни единой бородавки, острые, безупречно белые зубы. Молодой лутин порадовался тому, что скоро снова сможет ездить по стране, агитируя за дело Красных Шапок…
Лисьехвостый украдкой бросил взгляд на Ганду. Комендант Ключик заботилась о раненых кобольдах, которых обнаружила на поле боя. Их было очень мало. Но они были так благодарны! Парни понимали, что случилось бы с ними, если бы их обнаружили тролли. Стоит Элийе поговорить с ребятами пару вечеров, и они наверняка станут верными красношапочниками.