Битва королей. Огонь эльфов

Цитируется по книге «Пути альвов»,

написанной Мелиандером, князем Аркадии

Над крышами Фейланвика

— Мелвин не станет относиться к нам лучше из-за того, что мы здесь. — Кобольд пригнулся за коньком крыши и с сомнением посмотрел на своего спутника, Носсева. — Правда. Он не любит, когда за ним ходят.

Носсев поднял указательный палец и слегка согнул его. А потом погладил им гладко отполированную рукоять многозарядного арбалета.

— Да, да, — промурлыкал Мишт. — Я уже понял. Твой указательный палец дергается. Вернейший знак раздражения. Но знаешь что, мне совершенно не нравится подставлять свою голову только потому, что Мелвин в очередной раз лезет в чужую постель.

Несмотря на собственные слова, кобольд поднялся и заглянул за конек крыши. Луна висела в небе, похожая на большой фонарь. Нужно быть исключительно глупым, чтобы выбрать именно эту ночь для того, чтобы прятаться и красться. Или влюбляться по уши. Вот уже три дня Мелвин бегал по лагерю, будто буйвол его лягнул в голову Ни одного разумного слова не произнес. Не находил себе места. Даже ночью. Мишт давно знал своего капитана. Когда у того начиналось очередное приключение, он всегда был страшно весел. Но на этот раз все как-то не так. Словно подменили. Очевидно, он действительно влюбился. Но почему, ради всех альвов, это должна была быть именно замужняя женщина?! Да еще и жена эльфийского князя?! Тученырь поведал кобольду, где носило Мелвина. Орлы тоже беспокоились за капитана. Это Тученырь попросил Мишта и Носсева прикрыть спину Мелвина. И Носсев, из которого слова не вытянешь, конечно же, согласился.

Изогнутые черепицы крыш давили Мишту на ребра. Ногами кобольд упирался в каменную трубу камина и наблюдал за балконом, расположенным на расстоянии двадцати шагов. Как знамена, развевались в открытой двери шафрановые шторы. Они ярко сияли в лунном свете и, казалось, махали ему.

«Великолепно, — кисло подумал кобольд. — Мелвин там на шелковых простынях катается, а я зарабатываю синяки на ребрах».

Мишт немного подвинулся в сторону и попытался отыскать позицию удобнее. Но устроиться уютнее на этой проклятой кривой черепице было невозможно!

К нему придвинулся Носсев, выплюнул кусок смолы, который жевал, в руку и приклеил его к обожженной глине. А потом вытащил флажок. Он всегда использовал его, когда нужно было сделать хороший выстрел. То была узкая полоса шелка, длиной не больше пальца, которую он приклеил к зубочистке. Перед каждым выстрелом Носсев бросал взгляд на флажок, чтобы оценить направление и скорость ветра. По мнению Мишта, так это была полная чушь! Арбалетные болты гораздо менее чувствительны к ветру, чем стрелы. Но Носсев настаивал на своем ритуале. И одного было у него не отнять — стрелял он пугающе хорошо.

Из какого-то кармана спутник Мишта достал новый кусок смолы и принялся, чавкая, жевать его. Хоть можно было и не опасаться, что его услышат, ведь внизу, на бастионе, грохотали молоты кузнецов, звук этот действовал кобольду на нервы.

Мишт забарабанил пальцами по черепице. Князь Шандраль принимал участие в совещании полководцев за пределами города. Наверняка вернется не так скоро. Даже если заметит, что на совещании нет Мелвина, и догадается, что это означает. Если Шандраль сейчас выйдет из палатки Элодрина, то все остальные тоже поймут, в чем дело. К сожалению, о Мелвине идет весьма специфическая слава.

Мишт негромко выругался. Теперь только вопрос времени, когда капитана найдут в канале со стрелой в спине. Или нет… это ведь эльфы. Они, пожалуй, поступят более утонченно. Схватят в темном переулке, заставят выпить кружку самогона, а потом утопят в канале. Эти проклятые остроухие ублюдки в конце концов еще и на похороны Мелвина придут. Мишту нравился волко-эльф, как насмешливо многие князья и дворяне называли своего предводителя. С остальным эльфийским сбродом кобольд не ладил. Если бы не Мелвин, Мишт давно бы переметнулся на сторону Красных Шапок. Начиная от мышлингов в Сердце Страны и заканчивая хольдами в далеких мангровых зарослях у Лесного моря, не было ни одного кобольда, который не знал бы о Красных Шапках. Мишт просил, чтобы ему прочли некоторые труды Элийи Глопса. И ведь парень прав! Вовсе он не смутьян, как утверждают эльфы, Элийя — герой!

Мишт немного перенес вес тела в надежде все же найти несколько более удобное местечко, чтобы можно было лежать на этой проклятой крыше.

Грохот кузнечных молотов на заградительном валу был оглушителен. И чего им даже ночью неймется?! Пожалуй, его не услышат, даже если он выломает одну из черепиц и уронит ее на каменную мостовую.