Битва королей. Книга I

– Согласен. – Брыластый, лысеющий Янос Слинт смахивал на лягушку, которая пыжится, силясь казаться больше, чем есть. – Мы отчаянно нуждаемся в вас, милорд. Мятежи по всему государству, зловещий знак на небе, волнения на городских улицах…

– А кто в этом виноват, лорд Янос? – резко спросила Серсея. – За порядок отвечают ваши золотые плащи. Что до тебя, Тирион, то ты лучше послужил бы нам на поле битвы.

– Нет уж, спасибо, – засмеялся он. – Довольно с меня полей битвы. На стуле я сижу лучше, чем на лошади, и предпочитаю кубок вина боевому топору. А как же барабанный гром, спросите вы, и солнце, блистающее на броне, и великолепные скакуны, которые ржут и рвутся в бой? Но от барабанов у меня болит голова, в доспехах, блистающих на солнце, я поджариваюсь, точно гусь в праздник урожая, а великолепные скакуны засирают все как есть. Впрочем, я не жалуюсь. После гостеприимства, оказанного мне в Долине Аррен, барабаны, конское дерьмо и мухи кажутся просто блаженством.

– Хорошо сказано, Ланнистер, – со смехом сказал Мизинец. – Вот человек, который мне по сердцу.

Тирион улыбнулся ему, вспомнив некий кинжал с рукояткой из драконьей кости и клинком из валирийской стали. «Надо будет поговорить с тобой об этом – и поскорее», – подумал он. Как-то этот предмет беседы покажется лорду Петиру?

– Прошу вас, – сказал он членам совета, – позвольте мне быть вам полезным по мере моих малых сил.

Серсея перечитала письмо сызнова.

– Сколько человек ты привел с собой?

– Несколько сотен. В основном это мои люди. Со своими отец не пожелал расстаться. Он как-никак ведет войну.

– Что проку нам будет от твоих нескольких сотен, если Ренли двинется на город или Станнис отплывет с Драконьего Камня? Я прошу войско, а отец шлет мне карлика. Десницу назначает король с согласия своего совета – и Джоффри назначил нашего лорда-отца.

– А наш лорд-отец назначил меня.

– Он не может этого сделать без согласия Джоффа.

– Если ты считаешь необходимым обсудить это с лордом Тайвином, он стоит в Харренхолле со своим войском, – сообщил Тирион. – Милорды, не позволите ли вы мне поговорить с сестрой с глазу на глаз?

Варис встал первым, улыбаясь умильно, как всегда.

– Как вы, должно быть, соскучились по прелестному голосу вашей дражайшей сестрицы. Милорды, прошу вас, оставим их одних на несколько мгновений. Заботы, одолевающие наше несчастное государство, могут немного подождать.

Янос Слинт и великий мейстер Пицель тоже поднялись – один нерешительно, другой величественно. Мизинец был последним.

– Я прикажу управляющему приготовить вам комнаты в крепости Мейегора, – предложил он.

– Благодарю, лорд Петир, но я займу бывшие покои лорда Старка в башне Десницы.

– Стало быть, вы храбрее меня, Ланнистер, – засмеялся Мизинец. – Всем известно, какая судьба постигла двух последних десниц.

– Двух? Если уж вам хочется напугать меня, почему бы не сказать «четырех»?

– Четырех? – поднял бровь Мизинец. – Неужели и другие десницы до лорда Аррена нашли в этой башне свой печальный конец? Боюсь, я был слишком молод, чтобы уделять этому внимание.

– Последний десница Эйериса Таргариена был убит при взятии Королевской Гавани, хотя я не думаю, что он успел обосноваться в башне. Он пробыл десницей всего две недели. А его предшественника сожгли заживо. Перед этими были еще двое – они умерли без гроша в изгнании, но почитали себя счастливцами. Думается, из всех десниц только моему лорду-отцу удалось покинуть Королевскую Гавань, не лишившись имени, имущества и какой-либо части тела.

– Захватывающе, – сказал Мизинец. – Тем больше причин, по которым я предпочел бы ночевать в темнице.

«Быть может, твое желание еще сбудется», – подумал Тирион, но вслух сказал:

– Отвага сродни безумию – так я по крайней мере слышал. Какое бы проклятие ни тяготело над башней Десницы, я, хотелось бы думать, настолько мал, что оно меня не заметит.

Янос Слинт засмеялся, Мизинец улыбнулся, а великий мейстер Пицель с церемонным поклоном вышел из комнаты вслед за ними.

– Надеюсь, отец прислал тебя не затем, чтобы ты докучал нам уроками истории, – сказала Серсея, когда они удалились.

– Как я соскучился по твоему прелестному голосу, – вздохнул Тирион.

– Чего бы мне хотелось, так это вырвать нашему евнуху язык горячими щипцами. В своем ли уме наш отец? Или ты подделал письмо? – Серсея перечитала послание еще раз, с возрастающим раздражением. – С чего ему вздумалось навязать мне тебя? Я хотела, чтобы он сам приехал. – Она смяла пергамент в руках. – Я – регент Джоффри, и я послала ему королевский приказ!

– А он взял и не послушался. У него большая армия – он может себе это позволить. Впрочем, не он первый, верно?

Серсея сжала губы, и краска бросилась ей в лицо.

– Если я объявлю, что это письмо – подделка, и велю бросить тебя в темницу, меня послушаются, ручаюсь тебе.

Тирион понимал, что ступает по талому льду. Один неверный шаг – и он провалится.