Битва королей. Книга I

– О лорде Петире мне все известно. Он почти такой же негодяй, как и ты. Шагга, отсеки ему мужские части и скорми их козлу.

Шагга взвесил на руке огромный обоюдоострый топор.

– Тут нет козлов, Полумуж.

– Делай, что говорят.

Шагга с ревом ринулся вперед. Пицель завизжал, пытаясь отползти, и обмочился. Горец сгреб его за пушистую белую бороду и одним ударом обрубил ее на три четверти.

– Не думаешь ли ты, Тиметт, что наш друг станет сговорчивей без этой поросли, за которой он прячется? – Тирион вытер концом простыни мочу, брызнувшую ему на сапоги.

– Скоро он скажет правду. – Выжженную глазницу Тиметта наполнял мрак. – Я чую, как смердит его страх.

Шагга швырнул пригоршню волос на пол и схватил мейстера за остаток бороды.

– Лежи смирно, мейстер, – предостерег Тирион. – Когда Шагга сердится, у него трясутся руки.

– У Шагги руки никогда не трясутся, – возмущенно возразил горец. Он прижал громадный полумесяц лезвия к дрожащему подбородку Пицеля и сбрил еще клок бороды.

– Как давно ты шпионишь на мою сестру? – спросил Тирион.

Пицель дышал часто и хрипло.

– Все, что я делал, я делал на благо дома Ланнистеров. – Испарина покрыла его лысый лоб, к сморщенной коже прилипли белые волоски. – Всегда… долгие годы… спросите вашего лорда-отца, я всегда преданно служил ему… это я убедил Эйериса открыть ворота…

Для Тириона это было внове. Когда город пал, он был еще мальчонкой и жил в Утесе Кастерли.

– Значит, взятие Королевской Гавани – тоже твоя работа?

– Для блага державы! С гибелью Рейегара война была проиграна. Эйерис был безумен, Визерис слишком мал, принц Эйегон – грудной младенец, а страна между тем нуждалась в короле… я молился, чтобы им стал ваш добрый отец, но Роберт был слишком силен, и лорд Старк действовал очень быстро…

– Скольких же ты предал, хотел бы я знать? Эйерис, Эддард Старк, я… кто еще? Король Роберт? Лорд Аррен, принц Рейегар? Когда это началось, Пицель? – Тирион не спрашивал, когда это кончится, – он и так знал.

Топор царапнул Пицеля по кадыку и лизнул отвисшую кожу под челюстью, сбрив последние волоски.

– Вас не было здесь, – прохрипел мейстер, когда лезвие двинулось к щеке. – Раны Роберта… если бы вы их видели, чувствовали, как от них пахнет, вы бы не сомневались…

– Да, я знаю, вепрь потрудился за тебя… но если бы он не доделал свою работу, ты, несомненно, завершил бы ее.

– Он был скверный король… тщеславный, распутный пьяница… он готов был оставить вашу сестру, свою королеву… Ренли замышлял привезти ко двору девицу из Хайгардена, чтобы соблазнить короля… это правда, клянусь богами…

– А что замышлял лорд Аррен?

– Он знал – знал о…

– Я знаю о чем, – прервал Тирион – он вовсе не желал, чтобы Шагга с Тиметтом тоже узнали об этом.

– Он отправил свою жену обратно в Гнездо, а сына хотел отдать в воспитанники на Драконий Камень… чтобы развязать себе руки…

– И ты поспешил его отравить.

– Нет, – затрепыхался Пицель. Шагга, зарычав, сгреб его за волосы. Казалось, что горец своей ручищей способен раздавить череп мейстера, как яичную скорлупу, – стоит только стиснуть.

Тирион поцокал языком:

– Я видел в твоей аптеке «слезы Лиса». Кроме того, ты отослал собственного мейстера лорда Аррена и лечил его сам, чтобы Аррен уж наверняка умер.

– Клевета!

– Побрей-ка его еще, – распорядился Тирион. – Там, на горле.

Топор царапнул кожу. С дрожащих губ Пицеля стекла струйка слюны.

– Я пытался спасти лорда Аррена, клянусь…

– Осторожно теперь, Шагга, ты его порезал.

– Дольф рождал воинов, а не брадобреев, – проворчал Шагга.

Почувствовав, что по шее течет кровь, старик содрогнулся, и последние силы оставили его. Он точно усох, съежившись и в длину, и в ширину.

– Да, – проскулил он, – Колемон давал лорду слабительное, и я отослал его прочь. Королеве нужно было, чтобы Аррен умер, – она этого не говорила, не могла сказать, Варис постоянно подслушивает, но я понимал это по ее лицу. Но не я дал ему яд, клянусь. – Старик заплакал. – Спросите Вариса – это был мальчишка, его оруженосец, Хью… это точно был он, спросите у своей сестры.

– Свяжи его и уведи отсюда, – с отвращением бросил Тирион. – Бросьте его в каменный мешок.

Мейстера выволокли за дверь.

– Ланнистеры, – стонал он. – Все, что я делал, было ради Ланнистеров…

Когда его увели, Тирион не спеша обшарил его комнаты и взял с полок еще несколько пузырьков. Вороны бормотали у него над головой – в этих звуках было что-то странно умиротворяющее. Надо будет приставить кого-нибудь ухаживать за птицами, пока Цитадель не пришлет нового мейстера на место Пицеля.

«А я-то надеялся, что смогу ему доверять». Варис и Мизинец скорее всего не более преданы, чем он… просто они хитрее, а следовательно, опаснее. Отец, пожалуй, предложил наилучший выход: призвать Илина Пейна, воткнуть три эти головы над воротами – и делу конец. «Приятнейшее было бы зрелище», – подумал он.

Арья

«Страх ранит глубже, чем меч», – твердила себе Арья, но это плохо помогало. Страх стал такой же неотъемлемой частью ее жизни, как черствый хлеб или волдыри на ногах после твердой, изрытой колеями дороги.