Битва колдуньи. Сага о мечах

– Ингвиль! Что с тобой? – воскликнула фру Альви, увидев лицо дочери. – Ты не больна?

На ум ей мгновенно пришла «гнилая смерть»; одной рукой прижав к груди горшок со сливками, фру Альви другой пощупала у дочери лоб. Ингвиль покачала головой.

– Я… – Ей было трудно произнести вслух страшное известие, но душа ее уже изнемогала, хотелось поделиться с кем-нибудь этой тяжестью. – Я потеряла…

Она не договорила, но опустила глаза на грудь, к цепочке. Фру Альви проследила за ее взглядом и ахнула – заметила, что огнива нет.

– Ты потеряла огниво!

Ингвиль молча кивнула, глаза ее наполнились слезами. Фру Альви поставила горшок со сливками прямо на землю и всплеснула руками. Она тоже не находила слов. По лицу Ингвиль потекли слезы, и фру Альви поспешно обняла дочь, как будто хотела спрятать.

– Отец убьет нас! – сказала хозяйка, торопливо оглядываясь, как будто высматривала здесь же, на дворе, какое-то средство спасения. – Ты хорошо поискала?

Ингвиль всхлипнула и уткнулась в плечо матери. Она перерыла свою лежанку, одежду и одеяла во всей девичьей, даже велела мальчикам пошарить длинной палкой под помостами. Но это были не поиски, а лихорадочная дрожь – девушка хорошо помнила, что огниво было с ней, когда она утром уходила из усадьбы, а значит, искать его дома бессмысленно.

– Надо сказать отцу, – решила фру Альви. – Не знаю, что он сделает с нами, но он должен знать. Пусть сам прикажет искать. Может, он знает, как заставить огниво вернуться. Ведь твоя бабка говорила, оно само возвращается.

– Оно возвращается, только если украдено, – безнадежно сказала Ингвиль. – А если потеряно… то нет, вроде как… сами виноваты. Так оно и будет лежать где-нибудь под камнем, пока его не найдут тролли…

Фрейвид, узнав о происшедшем, помрачнел и нахмурился.

– Когда ты видела его в последний раз? – спросил он у Ингвиль, не обращая внимания на ее слезы.

– Утром, – выговорила она. – Когда я одевалась, оно было. А когда я пришла, не было.

– Куда ты ходила?

– К Озерной долине.

– А там ты искала?

Ингвиль покачала головой. Фрейвид тут же велел созвать людей. Все население усадьбы, от мальчишек до стариков, от рабов до гостей-хёльдов, отправилось на поиски. Фрейвид обещал в награду серебряное блюдо, еще его отцом вывезенное из уладских земель, а если это будет раб – свободу и средства на обзаведение хозяйством. Все были наслышаны о знаменитом родовом амулете, и толпа домочадцев возбужденно гудела.

– Ты хоть сама помнишь, какой дорогой шла? – спросил Фрейвид у дочери.

– Я шла по тропе… – неуверенно ответила она. – Где смотрельные камни.

Свой путь она помнила, но ей было слишком неловко об этом говорить. Отец еще не догадался спросить, зачем она ходила рано утром к Озерной долине, но вот-вот догадается!

– Надо собаку! – завопил Хар. – Я возьму Чуткого! Он сразу найдет, какой дорогой она шла!

– Молодец! – Немного прояснившись лицом, Фрейвид погладил Хара по волосам. Видно, из младшего сына со временем выйдет толк, если он в десять лет уже такой сообразительный. – Скорей тащи его сюда!

Чуткий, черный песик с белой грудью, с острой мордочкой, ростом был едва больше кошки, но отличался завидным нюхом и редким умом. Его ушки стояли торчком, в глазах горел охотничий азарт, крепкие лапки не знали усталости. Хар сам вырастил его и очень гордился своим песиком.

– Чуткий, нюхай! – велел мальчик, приведя пса к Ингвиль и ткнув носом в подол ее платья. – А теперь ищи!

Хар подтолкнул собаку к воротам усадьбы, и Чуткий, мигом поняв, что от него требуется, устремился за ворота. Фрейвид запретил людям высовываться впереди собаки, чтобы не затоптать след Ингвиль, и Чуткий уверенно бежал по тропе. Его нос не отрывался от земли, и лишь иногда он оглядывался, проверяя, идут ли за ним люди. Чуткий мог бы гордиться – за ним валила нешуточная толпа. Пожалуй, никогда еще за такой мелкой собачкой не следовали столь знатные и прославленные люди, и Чуткий по справедливости мог бы рассчитывать, что имя его будет увековечено в потомстве, если бы у собак водился обычай складывать саги.

Вот он пробежал через Копейную долину, вступил в Озерную. Вся усадьба шла следом, внимательно глядя под ноги и переворачивая камешки, но огнива нигде не было. Вот Чуткий выскочил на маленькую моховую полянку возле озерца, закружился у выступа елового корня. Здесь он уселся и поглядел на Хара с чувством выполненного долга.

– Искать здесь! – велел Фрейвид. – Дочь моя, ты правда сюда приходила?

Ингвиль молча кивнула. А Чуткий тем временем снова встал и побежал назад. Хар пустился за ним.

– Это, должно быть, ее обратный след, – решил Фрейвид. – Ищите здесь, а я пойду дальше. Она могла уронить огниво и на пути к дому.

Чуткий, Хар, Фрейвид и еще несколько человек прошли до конца Копейной долины, а там Чуткий уверенно повернул не к усадьбе, а в другую сторону, к старшему смотрельному камню. Ингвиль слегка изменилась в лице: здесь она не была и не понимала, куда пес ведет теперь.

– Ты ходила и туда? – Фрейвид обернулся к дочери. – Нет, – недоуменно ответила она. – Разве что… – Что?

– Ничего… – совсем тихо ответила она.