Битва колдуньи. Сага о мечах

Потом Хродмар отвернулся и застыл, борясь с желанием закрыть лицо руками и спрятаться от страшной правды. Ингвиль вспомнила слова Моди: «Ведь он самый красивый парень во всем Фьялленланде». Был. Должно быть, самому Хродмару это небезразлично. Даже его затылок и спина выражали такое отчаяние, что сердце Ингвиль болезненно сжалось.

– Хродмар! – Она подошла и положила руку ему на плечо, потом погладила по волосам. Волосы, отмытые после болезни, были очень красивы и свивались в мягкие колечки на концах. Он не пошевелился, будто ничего не заметил. – Хродмар, перестань! – умоляюще заговорила Ингвиль. – Не слушай Виги. Он дурак! – решительно добавила она, всей душой негодуя на товарища своего детства.

– Нет, он все правильно сказал, – глухо произнес Хродмар, не оборачиваясь. – Я похож на старого тролля. Я не думал… Я был так рад, что выжил… Но что я таким выжил… Что это… Это останется навсегда?

– Нет, – слабо возразила Ингвиль, не слишком веря своим словам. – Со временем… Кожа опять побелеет, рубцы немного сгладятся… Будет не так заметно… – утешала она, не отваживаясь на прямую ложь.

– Значит, это навсегда, – сказал Хродмар, по-прежнему не поворачиваясь. – Раньше меня звали Хродмар Щеголь. Теперь меня будут звать Хродмар Рябой. Или Хродмар Тролль.

Он глухо вздохнул, и этот вздох был похож на стон. Он понимал, что мужчине не годится так много значения придавать своей внешности, но смириться с тем, что отныне у него будет такое лицо, было нелегко. Казалось, он никогда не наберется мужества повернуться к свету, не сможет радоваться жизни или хотя бы прямо смотреть на людей. С таким лицом ему место в подземельях троллей.

– Хродмар! – Ингвиль снова погладила его по спине, как ребенка, который упал и ушибся. Голос ее был таким жалобным, как будто это она больна и просит о помощи. – Лицо – это ерунда. Вот у нас в Кремнистом Склоне есть один человек, Ульв Однорукий, пастух. Он еще молодым так сильно обжегся на пожаре, что ему отняли кисть правой руки. И ничего! Он приспособился все делать одной рукой и остался таким же веселым, каким был прежде. Наши девушки его обожали! Он женился потом на Ауд, она очень красивая. У нее все руки-ноги целы и приданое было неплохое, то есть она вполне могла выбрать здорового парня. А выбрала Ульва и вовсе не считала, что ее муж чем-то хуже других. Я сама все это знаю, потому и говорю.

Но Хродмар, похоже, ее не слушал – пример незнакомого пастуха не мог его утешить.

– Ты смелая, как валькирия, – отозвался он. – И как ты могла столько времени сидеть рядом со мной, смотреть на меня и не убежала прочь от страха!

– А почему это я должна была убежать? – неожиданно возмутилась Ингвиль. – Я не трусиха. Конечно, теперь никто не скажет, что ты хорош собой, как сам Бальдр, но мужчине вовсе не обязательно быть красивым. Доблесть мужчины не в красоте. И мне казалось, что ты сам должен об этом знать! Отважный, честный, решительный мужчина всегда будет красавцем в глазах женщины, и совершенно не важно, какое у него лицо! А если он еще добрый и веселый, то женщины так и будут к нему липнуть и побьют всякого, кто скажет, что он не красив!

Теперь она говорила от всей души. Когда Хродмар шагнул навстречу Виги, хотя сам едва держался на ногах от слабости, в ней что-то сдвинулось, причем так сильно и решительно, что обратной дороги этому чувству не осталось. Вся его фигура была полна той гордой внутренней силы, которая превыше любого недуга, уродства, даже увечья. Его ужасное лицо озарилось в глазах Ингвиль ярким негасимым светом. Хродмар будто стал частью ее самой, и ей была не нужна его красота.

Хродмар повернулся. У Ингвиль отлегло от сердца. Но он смотрел в море, словно не решался взглянуть на нее. Море все так же улыбалось, равнодушное к человеческим бедам и разочарованиям, гордое лишь собственной красотой и силой.

– Да, – наконец сказал Хродмар. – Я об этом знаю. И теперь мне придется привыкнуть к мысли, что самым красивым во мне будет мой меч. К моей Грозе Щитов, слава Тору, не пристает зараза. Но ваш визгливый молодой конунг прав – теперь меня полюбит разве что троллиха!

Ингвиль передвинулась и села так, чтобы видеть его лицо. Хродмар бросил на нее беглый взгляд и снова отвел глаза. Ему было стыдно, что еще сегодня утром он мог мечтать о любви такой красивой девушки.

– Виги наговорил глупостей, а ты повторяешь! – с упреком произнесла Ингвиль. – Только глупые женщины ищут красивых мужчин. Умные женщины ценят силу, великодушие, достоинство. А тебе разве нужна любовь глупых женщин?

Хродмар снова поднял на нее глаза и теперь смотрел долго. Его лицо чуть-чуть смягчилось. После своей болезни он доверял Ингвиль, как самой богине Фригг, и сейчас не мог ей не поверить.

Ингвиль сама взяла его руку и сжала ее обеими руками.

– Да, – тихо сказал он. – Наверное, ты права. Любовь глупых женщин мне не нужна. И я подумал – а может, мне хватит любви одной-единственной женщины? Такой, как ты.