Битва колдуньи. Сага о мечах

Усадьба Два Кургана действительно находилась рядом с двумя старыми оплывшими курганами, насыпанными, как видно, еще в Века Великанов. Даже сейчас их верхушки возвышались над крышами построек, а какими они были в древности! Что за герои в них лежат – не иначе, сыновья богов! И сколько же скота, сколько пленников и рабов было положено с хозяевами на погребальные ладьи! Сколько духов пляшет над этими курганами в ночи полнолуния!

«Потомок таких славных героев имеет все права быть надменным!» – с оттенком зависти размышляла Хёрдис, вспоминая рассказ фру Исрид об усадьбе Два Кургана. По ее словам, Сигвид Остроносый не пользовался любовью соседей, потому что был неприветлив и высокомерен. Он один мог выставить дружину в тридцать человек – всего на десять меньше, чем Фрейвид хёвдинг, не считая тех бондов, которые вставали под его стяг в случае необходимости. «Должно быть, он и сам не прочь зваться хёвдингом! – думала Хёрдис, шагая вниз по склону к воротам усадьбы. – Что ж, тогда ему будет мало радости биться под стягом соперника-Фрейвида. Может быть, он и сам не хочет идти в этот поход…»

«Нет, хочет!» – решила она, подумав и принюхавшись к ветерку со стороны усадьбы. От крыши хозяйского дома так и несло запахом болезненно голодного честолюбия. Скорее, Сигвид хёльд надеется в походе превзойти доблестью самого Фрейвида и таким образом побороться за его место. Если, конечно, у Квиттингского запада еще будут когда-нибудь хёвдинги.

Но осторожность не могла помешать, и перед тем, как выйти из леса, Хёрдис начертила на дубовой палочке тот самый «волчий крюк», который уже однажды оказался так полезен.

Едва войдя во двор, она увидела Сигвида Остроносого: фру Исрид описала ей внешность соседа, и Хёрдис сразу признала его по тонкому острому носу, по длинным и неряшливо обрезанным светлым волосам, под которыми прятались глаза, по тонкогубому, презрительно искривленному рту.

– Ты кто такая? – спросил Сигвид, загородив ей дорогу. – Я кормлю бродяг четыре раза в год – на жертвенных пирах. Середина Зимы уже прошла, а до Праздника Дис еще далеко. Так что проваливай!

– Не спеши гнать меня, Сигвид хёльд! – ответила Хёрдис и дерзко глянула туда, где должны были находиться его глаза. – Тебе не помешает устроить еще один жертвенный пир. Ведь ты собрался в поход, а Один не дает победы тем, кто не почтил его жертвой!

– Надо же, какая умная! – издевательски восхитился Сигвид. – Отроду не видал таких разговорчивых побирушек! Правда… – Он склонил голову, так как был очень высок ростом, и заглянул в лицо Хёрдис. – У нас мало молодых женщин, а моим людям надо как следует повеселиться перед отъездом. Можешь остаться.

Хёрдис усмехнулась. Сила земли и студеного моря, сила жертвенной крови, запах которой еще помнился ей, наполняли ее удивительной мощью и уверенностью. Ей даже не приходилось ворожить для того, чтобы одолеть этого человека.

Краем глаза она видела, что вокруг собираются хирдманы, разглядывают ее; услышав слова хозяина, они наперебой принялись сыпать восклицаниями и загодя делить ее любовь.

– Не я, а ты сам, могучий вождь, останешься здесь! – насмешливо отрезала Хёрдис.

На лице Сигвида отразилось изумление, он даже откинул ладонью волосы с глаз, тараща их на Хёрдис, как на вепря с золотой щетиной. Наверное, за всю жизнь он не слышал ни от кого таких дерзких речей.

– Ты считаешь себя очень сильным, но это не очень-то верно! – с вызовом продолжала Хёрдис.

– Ты взбесилась, девка! – едва выговорил Сигвид.

Его бледное лицо налилось краской, он глубоко вдохнул, собираясь заорать. Но Хёрдис вдруг быстро ударила его в грудь кулаком, в котором было зажато огниво.

Нелепо взмахнув руками, Сигвид рухнул на спину, прямо в грязь.

– Ты не сможешь пошевелиться, пока луна не сменится дважды! – властно заявила Хёрдис среди общего потрясенного молчания. – И ни в какой поход ты не пойдешь!

– Ведьма! – заорал вдруг стоявший рядом рослый бородач, чем-то неуловимо похожий на самого Сигвида. – Троллиное отродье из Медного Леса!

Он порывисто шагнул к Хёрдис, протянув к ней руки, а она мгновенно вскинула ладони и крикнула:

– Стой!

И бородач застыл в нелепой позе неоконченного шага; одна его нога не могла коснуться земли, а другая – оторваться от нее, словно приросла. Размахивая руками, он пытался сохранить равновесие, на его лице была смесь ужаса и удивления.

– Ведьма! Ведьма! – зазвучали вокруг возмущенные и испуганные голоса. И испуганных было больше.

Хёрдис быстро окинула взглядом двор, полный хирдманов и челяди, заметила на крыльце хозяйского дома двух богато одетых женщин – молодую, похожую на Сигвида, и пожилую, но статную и красивую. Женщины застыли со страхом на лицах, кое-кто из мужчин схватился за оружие.

– Пусть руки ваши прирастут к мечам, а мечи – к ножнам! – приказала Хёрдис. – Руки не освободятся, пока след мой не растает на ветру, а мечи будут в плену, пока луна не сменится два раза!