Битва героев

Он хотел прикончить Ферзя с пафосом, представлял, как достанет напильник с зазубренной кромкой и острым концом кольнет вора в шею, для начала несильно. Скажет что-нибудь красивое и уж после проткнет ему кадык, чтоб хрипел и мучился Ферзь, кровью захлебывался.

Войдя в лазарет, Крапива слегка растерялся. Перед ним был коридор из белых простыней, в конце – еще одна дверь. Он помялся на пороге, кашлянул. Одна из простыней всколыхнулась, и в коридор вышел худощавый мужик в белом халате.

– Кто вы такой? – сказал он.

– Я эта… живот. И горло дерет… эта, – сбивчиво начал Крапива. – Мне к Сельге сейчас надо, а тут прихватило…

Он поморщился, положив руки на живот, и присел.

– Болит сильно… и к Сельге надо. Мне б пилюлю…

– Подождите здесь, – сказал мужик в халате, прошел в конец коридора и скрылся за дверью.

Крапива выпрямился, достал заточку, бормоча: «Ща, разбежался. Прям так и буду тебя дожидаться…» Он двинулся по коридору, заглядывая за простыни. Там стояли койки, над изголовьями были маленькие окошки, на подоконниках – склянки с мазями. Наконец дойдя до середины коридора, он отыскал Ферзя.

Вор лежал укрытый одеялом. Лицо бледное, под глазами синие круги. Рядом с койкой стояла хромированная палка с перекладиной, на ней висела склянка, наполовину заполненная мутноватой жидкостью, из горловины выходила гибкая прозрачная трубка. Она тянулась к левой руке Ферзя, конец прятался под повязкой на локтевом сгибе. Другая рука была под одеялом.

Когда Крапива шагнул к койке, держа перед собой заточку, вор открыл глаза.

– Пришел, падла, – прохрипел он. – Я знал, что ты придешь, ждал.

Крапиве расхотелось говорить красивые слова, смотреть, как будет корчиться в муках Ферзь. Он замахнулся, крутанув заточку пальцами, развернул острым концом книзу.

За окном взвыла сирена, раздались крики, замелькали тени…

И тут стены лазарета дрогнули. Нарастающий гул покатился откуда-то из-под земли, пол завибрировал. Крапива невольно посмотрел в окно.

Ферзь откинул одеяло и сунул бывшему помощнику нож под ребра. Тот самый, с обломанным лезвием и резной рукоятью, который бросил Сельга Инес, когда вор блевал ему на сапоги.

Удар получился несильный, лезвие вошло неглубоко. Крапива удивленно ойкнул. Уставился на Ферзя изумленными глазами.

В следующий момент громыхнуло на всю округу. Взрывной волной вышибло стекла вместе с рамами, осколками Крапиве посекло лицо. Он заслонился рукой.

Вор крепче сжал резную рукоять, надавил изо всех сил и потянул вбок, проворачивая лезвие в ране. Помощник заорал от боли и рубанул заточкой воздух, проткнув Ферзю щеку.

Больше они ничего не успели сделать. Сметая все на своем пути, в лазарет ворвался огненный вихрь, мгновенно выжег постройку изнутри и помчался к ангарам, гоня перед собой упругую волну раскаленного воздуха.

* * *

Вик сунул пистолет за пояс, вскарабкался по скобам, сдвинул чугунную крышку над головой, но высунуться не успел. Отпрянул к стенке и едва не сорвался, когда толстый раструб огнемета уставился ему в лицо.

– Не стреляй, Фома! – крикнул он.

Палец белобрысого детины, стоящего возле колодца, замер на курке.

– Э… – протянул Фома. – Вик?

Светлые брови нефтяника поползли вверх. К колодцу подступили еще трое с автоматами.

– Да, – Вик полез наверх. – Там внизу лазутчики, они хотят завод взорвать!

Нефтяники переглянулись.

– До вас что, плохо доходит? – Вик отступил на два шага и указал на черный зев колодца. – Лазутчики, говорю, там. Там, внизу, они бомбы заложили с часовым механизмом. Спасайтесь, уводите людей!

Фома оглянулся на топливные хранилища и наконец врубился. Приказал одному нефтянику разыскать Сельгу, который ушел встречать караван Ильмара Креста за ворота, второго отправил в узел связи, чтобы по громкоговорителям объявили тревогу и начали эвакуацию, третьему велел оставаться на месте, а сам, скинув огнеметный ранец, побежал к дому Кристин.

Вик остался на месте. Он не ожидал, что все так быстро изменится, думал, придется долго объяснять про лазутчиков и поменьше говорить про то, как он оказался под землей. Но Фома, похоже, не привык сначала думать, потом делать, он сразу делал. К тому же видел раньше Вика, через которого «невестин пирог» Кристин передал и душой, так сказать, проникся и, стало быть, поверил на слово.

– Ты куда? – крикнул Вик, кинувшись вдогонку.

Сейчас было лучше держаться поближе к Фоме, а не торчать возле колодца.

– За Кристин, – на ходу отозвался тот.

– Она в доме?

– Да!

Вик быстро догнал белобрысого детину.

– Кто еще в доме?

Они пробежали между ангарами. Фома начал задыхаться.

– Кто?

– Гектор, – выдохнул нефтяник. – Ильяс в подвале…

Он засопел и остановился, согнувшись, уперся ладонями в колени. Его широкие плечи и спина вздымались и опадали в такт тяжелому дыханию.

Вик схватил Фому за руку, потащил к дому.

– Бежим, нет времени отдыхать.

Детина захрипел.

– Да шевели ж ногами… С Ильясом в подвале кто-то есть?

– Ог… – Фома споткнулся, Вик поддержал его, схватив за локоть. – Огнеметный расчет.

– А где Кристин? – Он едва не ляпнул: «Где ее держат?»

– У себя, ее Гектор стережет.